Помимо динамита, который отыскали парни, они также обнаружили трёхлитровые банки с нитроглицерином. Уж что-что, а эту дрянь я точно брать не хотел. Уж слишком взрывоопасная штука.
Поэтому-то мы и вернулись к ящикам, перетащив их один за другим в кузов еле дышащей машины Козырева, которую Кит забрал с его участка.
Пусть о покойниках и нельзя говорить плохо, но этот мудак настолько уделал свою ласточку, что насквозь проржавевшее днище уже после пятого ящика было готово провалиться. Подвеска «скукожилась», а Кошечкин с профессиональной точки зрения сообщил, что колымага вот-вот разлетится на болты.
И тут мы пришли к ещё одной идее, от которой я поначалу отказывался. Но, окончательно осознав, что мы просто не увезём всё, что нам надо, я кивнул Славику, который тут же забежал за ворота, обогнул помещение, где копались ребятишки, и принялся чем-то звенеть в замке.
Спустя минуту небольшой грузовичок был вскрыт, гнездо ключа раскурочено, а два проводка, заводившие систему зажигания, висели в воздухе, ожидая своего часа. Добро на запуск грузовика я пока не давал, ибо это привлекло бы к нам внимание раньше, чем нужно.
Тем не менее я не отказался от идеи, что машину покойного нужно всё-таки ещё поднагрузить. И спустя час мы таки справились с задачей.
Грузовик был забит доверху, а это коробок двадцать. Ещё восемь мы сложили в багажник ржавой колымаги. Которая, чихнув мотором, когда её завёл Альберт, со скрежетом, но все же тронулась.
Через пару минут наша троица разглядывала то, что… предвещало большую беду. В момент, когда Пупкин отъехал от места преступления, к главным воротам этого самого приюта подкатила небольшая тонированная машина.
Она встала напротив другого здания, где тут же загорелись огни, а следом в нашу сторону медленно поперлись двое.
— Сменщики, — догадался я. — Охранника же должны сменить, верно?
Кошечкин и Китов переглянулись.
— Есть предположение, как их вырубить, не убивая?
Разумеется, предложений не последовало.
Недовольный сложившейся ситуацией, где хотелось вообще обойтись без жертв, я вдруг допёр ещё до одного момента.
— Короче, — я тихо прикрыл дверь грузовика, — возвращаемся на склад и медленно, аккуратно так, перекатываем и переставляем колбы с нитроглицерином к азиату. Точнее, за его спину.
— Зачем? — одновременно спросили оба. — Ты ж сказал их не трогать!
— Ситуация меняется, — я мотнул головой и двинулся в сторону склада. — За мной.
Примерно прикинув время, я решил, что у нас не больше минуты. Поэтому мы «бегом» мы поставили пять банок прямо на спинку кресла этого китайца, затем вернулись на улицу, отследили, когда смена и, видимо, контролёр зайдут вовнутрь с другой стороны, и уже тогда закрыли им дверь. Подпёрли бочкой, а сами сломя голову бросились к грузовику.
Итак, с того момента, как я заведу машину и китайцы услышат странный звук, пройдёт плюс-минус десять секунд. Этого как раз хватит, чтобы они побежали обратно и уткнулись в запертую дверь.
Разумеется, они кинутся к другому выходу и не смогут не задеть того китайца со взрывоопасными банками за спиной. Отсюда — бабах.