Поэтому начал перерисовывать примерную карту, но уже собственноручно, под чутким контролем Альберта. И за полчаса справился. Показал разницу между моим рисунком и рисунком раба, после чего услышал в свой адрес восторженные слова.
Но это было не к месту.
В целом, я планировал провести операцию, стараясь нашуметь как можно громче, но уже в самом конце. То есть, уже после того, как мне удастся пробраться в центральный шатёр, о котором докладывали «шпиёны» Пупкина, и же когда мы сможем запрячь коней с мешками, взорвать дорогу у самого частокола. Ну, не у самого, разумеется, а поодаль. Метрах в двадцати в снежной степи.
План, казалось, был идеальным, если бы не Кошечкин, который улыбаясь, унизил меня так, словно я был десятилетним пацаном.
— Шаман, я понимаю, ты мозг и таких еще поискать придется… — он виновато ухмыльнулся. — Но допустим, все проходит удачно, мы закладываем взрывчатку, уходим на безопасное расстояние и ждем команду «жги». А… если золото и драгоценности, о которых говорят «люди», находится не в мешках, а так, навалены в сундуках или вообще, зарыто?
— Альберт же сам сказал, что они — султанат. Султан не будем закапывать свое золото. А вот насчет всего остального… — я замолк, прикидывая развитие сюжета. — Возможно, ты и прав. И все имущество султана будет выложено на ковре. Тогда мы просто сломаем шатер и используем его как большой мешок. Подвяжем к коням и вывезем.
— След, — покачал головой Кошечкин. — Ты ничего…
— Я и не договорил, как бы, — озлобился я. — Прекрасно понимаю, что, если мы что-то подобное будем тащить за собой, да по легкому снежку это все будет, как носок для собаки-поводыря.
Удивленные лица говорили мне о том, что никто здесь не в курсе, что это за собаки такие. Но объясняться я не стал. Продолжил раскладывать на пальцах то, что нас ждет.
Вариант с тем, что нам придется тащить что-то одно… и неудобное, я предусмотрел. Поэтому мы повезем товар по дуге от города, через мост, который тоже заминируем. Взрывая его, мы перекрываем путь в город. А пока степняки разберутся, как пройти по реке, мы умчимся. Следы, конечно, не уберем за собой, но, как минимум, сможем его увезти настолько далеко, насколько это возможно.
И было еще одно: но.
— Сейчас, — я замер, держа в руках телефон. — Нам нужна машина, чтобы перевезти деньги по городу и сдать туда, куда нужно.
— А куда мы их сдадим-то?
— Цыганам, куда еще, — парировал я. — Я понимаю, что вам не нравится идея, что мы проделываем такую крупномасштабную работу из-за моей свадьбы на Марьяне. Однако золото затеряется среди цыган, а значит, к нам ничего уже не приведет. Разумеется, малую часть мы оставим себе, которую пустим в оборот на все расходы, но главное, что я получу «визу» Чоабы только тем, что платежи пригоден.
— А зачем тебе она?
— Буду брать у него деньги, — пожал я плечами. — После такого царского подгона, точнее, выкупа невесты и оплаты свадьбы, которое он возьмет на себя, но за мои ворованные средства, у меня будет одобрение на многое. И на его кошелек тоже.
— Безумец… — прошептал Кошечкин. — Во что ты ввязываешься…
Я не стал ничего отвечать, так как в трубке забормотал сонный армянин. Выслушав меня, Рудик, сначала ничего не понял. А когда понял то, что мне нужен грузовик на пару дней, начал отнекиваться, мол, я брат-друг и чуть ли не сын, но свободного транспорта у него нет.
Тогда пришлось поступить иначе.
— Я желаю… — протянул я, и в армянине включился режим джина.