Я скептически хмыкнул.
— Бросьте, Ратибор. Он неуравновешен, слаб и поступает не так, как должно, а так, как ему велит тёмная сторона разума. Совсем не тот правитель, что способен привести страну к процветанию.
Теперь патриций посмотрел на меня куда более внимательно. Покосился в сторону поставленного барьера, после чего на момент потянулся к нему силой, оценивая надёжность.
— Будьте осторожны, когда говорите о монархах. Даже если они вам абсолютно не нравятся. Даже если кажутся полными слабаками. Даже если под их властью всего лишь пара деревушек и обветшалый замок. Сменить одного короля на другого, это объяснимо и простимо. Но запомните, Василий, если у кого-то сложится впечатление, что вы республиканец и выступаете против монархии, как института, то вы станете законной целью для каждого. Точно так же, как и вся ваша собственность.
О республиканцах я не слышал. В разговорах их ранее никто не упоминал, да и в газетных статьях о подобных людях не говорилось. Пожалуй, стоило запомнить на будущее и поинтересоваться вопросом.
Идущий рядом князь, снизив градус мрачности в голосе, продолжил.
— Если же говорить именно о Яне Третьем, то предыдущий король был сильным правителем. И любящим отцом. Крылатые гусары дали наследнику клятву верности на Даре, когда старый монарх ещё был жив. Точно так же, как вся гвардия и каждый Одарённый, что был военным или находился на гражданской службе. Да и обязательства союзников рода Собеских никуда не исчезли. А для Сейма такой правитель порой даже выгоден. Не всегда, конечно, но частенько.
Судя по обращению с псами, в плане личной силы монарх всё же кое-что умел. Уделяй он побольше времени тренировкам, наверняка сейчас представлял серьёзную угрозу для многих противников.
Но в политическом плане он был полным нулём. Самовлюблённый смертный, готовый идти на поводу у эмоций и выстраивающий картину, опирающуюся только на них. Такие способны привести свой народ только к пропасти и разрушению. Удивлён, что он не ратовал за войну против Пруссии, а выступал за сохранение мира.
Стоило нам расположиться в салоне автомобиля, как рядом снова зазвучал голос Оболенского.
— Как вы собираетесь платить, граф? Потоцкие возможно и будут согласны с суммой контрибуции, но им потребуется время, для того, чтобы собрать деньги. А Даша сказала, что нам нужно как можно скорее прибыть в Данциг.
Сделав короткую паузу, добавил.
— Денег у меня не так много, но хватает должников. Моей просьбы будет достаточно, чтобы они ссудили вас деньгами, не взяв процентов. А как разберетёсь с военными трофеями, вернёте.
Посмотрев на него, улыбнулся.
— Благодарю за предложение, но думаю, что к вечеру вопрос с выплатами уже будет закрыт. Лучше скажите мне, князь, почему все так бурно отреагировали на мирную конференцию под эгидой Ганзы?
Тот хмыкнул и на момент отвёл взгляд, глядя в окно. Задумчиво протянул.
— Даже не знаю, как вам объяснить, Василий….
Глава IV
Барьер, который я выставил, когда мы покинули дворец, ещё работал и надёжно укрывал нас от любого постороннего внимания, включая водителя. Но Оболенский предпочёл дополнить его своим собственным. Только после этого повернулся ко мне.
— Конференцию собирает Ганза. Вы же представляете себе, что это такое?