В голове всплыли формулировки из газет и цитаты из книг, которые я читал, пока ещё был в университете. Ничего пугающего в них не содержалось и, судя по тону, Ратибор подразумевал нечто совсем иное. Тем не менее, что-то ответить ему требовалось.
— Торговый союз вольных городов?
На лице патриция появилась усмешка.
— Кровопийцы. Вот, кто они. Одной рукой дающие тебе деньги, а второй записывающие всё, что получится отобрать, если ты вовремя не вернёшь долг. И горе тем, у кого окажется нечто действительно для них интересное. Потому что, тогда эти пёсьи дети сами сделают так, что ты не сможешь вернуть взятое. После чего постепенно доведут до такого состояния, что хоть верёвки из тебя вей.
Звучало интересно. В своём прошлом мире такой группой смертных я бы точно заинтересовался. Финансовые махинации, это, как минимум, весело. Особенно если нацелены против тех, кто тебе не слишком симпатичен.
Впрочем, судя по словам князя, Ганза не делала никакой разницы между людьми и обдирала всех одинаково.
— Почему они тогда до сих пор существуют?
Во взгляде смертного, что был на меня обращён, мелькнуло неподдельное удивление.
— Порой вы кажетесь мне очень умным для своих лет, Василий. А иногда я неожиданно понимаю, что вы не осознаёте всем известных истин. Ганзейский Союз хорошо защищён. Каждый вольный город, что входит в их состав, это настоящая неприступная крепость. Конторы на чужой территории и вовсе напоминают княжеские цитадели.
Что такое конторы, в разрезе Ганзы, я помнил — официальные представительства, которые работало на землях, не входящих в состав Союза. Но вот контекст речи патриция от меня упорно ускользал.
— Какими бы идеальными не были их укрепления, не существует стен, которые невозможность взять измором. И, если честно, я всё равно не понимаю реакции на проведение мирных переговоров.
Какое-то время Оболенский молчал, смотря в окно на разрушенные в ходе недавнего боя дома, среди развалин которых уже копошились люди. Потом повернул голову ко мне.
— Хотите откровенно, граф? На заре своего становления Ганза была союзом городов, которые пытались уйти из под гнёта владетелей. Этот союз был основан теми, кто не носил титулов, но при этом желал, чтобы его жизнь принадлежала только ему. Они обрели желаемое. Но сохранить подобное положение в то время можно было только одним способом — силой. Никакие бумаги, обещания и экономическая выгода не удержат буйного короля франков, у которого пустеет казна. Или курфюрста, под началом которого мощная армия, а по соседству богатый город. Всё, что надо — перевалить через стены и забрать всё себе.
На мгновение замолчав, продолжил.
— Именно тогда они поняли, что лучшая война — та, в которой ты не участвовал. А, в идеале, ещё на ней и заработал. Банки стали ссужать аристократов деньгами, а купечество порой обеспечивало сделки с оружием и доспехами по ценам, что были далеки от истинных. Они методично стравливали одних правителей с другими, наполняли золотом карманы принцев и вельмож, раздавали кредиты. Опутывали договорами знать, оформляя взятые у них деньги, как долг целого рода, а не отдельного человека.
Прервавшись, покосился на водителя и тихо добавил.
— По крайней мере, так рассказывал про те времена дед. Очень он их не любил, если уж честно.
Я подождал. Убедившись, что князь не собирается излагать дальше, уточнил.
— Как я понимаю, сейчас они используют всё те же методы? А мирную конференцию все, видимо, считают прикрытием для некоего замысла?
Тот скривил губы в усмешке.