Род Афеевых представлял только я сам. Лера отдыхала после уличных боёв, а от Прохора на подобном мероприятии всё равно не было толку.
Вот церемониал пришлось соблюсти — около входа в гостиную замерли двое морских охотников, с руками, что покоились на рукоятках сабель.
Когда мы разместились за столом, рассевшись по разные стороны, я вопросительно глянул на юношу, который заметно робел и часто косился в сторону женщины. Поймав мой взгляд, он зачем-то кивнул, начиная говорить.
— Тадеуш Потоцкий. Я новый глава рода и готов провести переговоры о подписании мирного договора. В соответствии с положениями соглашения с иными шляхтичами, я располагаю правом выступать и от имени всех наших союзников, что сражались против вас в этой войне.
Я чуть прищурился.
— То есть вы уже успели провести собрание совета рода и избрать нового главу?
Юноша смешался, а вот женщина, сидевшая по левую руку от него, немедленно подалась вперёд.
— В завещании чётко указана очередь наследования. Тадеуш стал новым главой рода в соответствии с ним. Командование гвардии и ближайшие родичи, его уже признали. Процедура присяги на родовом алтаре тоже пройдена. Перед вами новый глава фамилии Потоцких.
Это было правдой — родовой перстень на его руке нёс в себе мощь, которая полагалась главе рода. А, значит, алтарь на самом деле признал права молодого смертного на главенство. Но даже если предположить, что суровый мужчина справа от патриция, это командир гвардии, то его лояльность всё же не означала верности абсолютно всех солдат. Да и оговорка про ближайших родичей тоже звучала многозначительно. Могу поспорить, далеко не все оказались согласны с новым кандидатом, который сейчас сидел напротив. Судя по его глазам, он и сам-то не слишком радовался новой позиции. В отличие от своей матери, которая несмотря на ситуацию, излучала довольство и решимость стоять до конца.
Я коротко кивнул.
— Хорошо. У вас уже есть какие-то предложения или вы предпочитаете услышать мои?
Смертная выразительно глянула на сына и тот принялся открывать папку с документами. Настолько нервничал, что чуть не свалил её на пол, а потом ещё и выронил пару листов бумаги на столешницу. Мать сверкала глазами, но молчала, не желая втаптывать репутацию отпрыска в грязь перед посторонними. Я же принялся изучать вариант, с которым явились Потоцкие.
Как я и думал, поляки предлагали всё, что угодно, кроме своих городов и земель. Были готовы передать отдельные промышленные объекты, пакеты акций или недвижимость. Но не землю, которая служила основным источником дохода. Налоги каждого конкретного города, живущего под гербом Потоцких, собирались в их же казну, а земля под всеми постройками считалась родовой собственностью, со всеми вытекающими последствиями. Подобное положение дел позволяло при необходимости легко надавить на бизнес и аккумулировать солидную сумму денег.
Что до последних, Потоцкие предлагали пятьдесят миллионов злотых наличными и в драгоценных металлах. Учитывая курс один к трём по отношению к рублю, достаточно щедро. К тому же, вся собственность, которую они сами выставили в качестве контрибуции, оценивалась патрициями ещё приблизительно в восемьдесят миллионов злотых.
— Вы считаете, что меня это заинтересует? Правильно я понимаю?
Я поднял глаза, посмотрев в глаза юноши напротив и тот вздрогнул, слегка отодвинувшись назад. Его мать поморщилась и глухо поинтересовалась.
— Что именно вас не устраивает, пан Афеев? Род отдаёт почти всё, что у него есть. Наша казна окажется пустой. Чтобы подтвердить это, мы готовы предоставить доступ к своей внутренней документации любым аудиторам, на которых вы укажете.
На момент замолчав, добавила.
— Конечно, связав их клятвой о неразглашении полученной информации.
Я усмехнулся и небрежным движением опустил листы бумаги на стол. Ткнул в них пальцем.