Вот на этом моменте, я отрицательно покачал головой.
— Не стоит. Раз они объявили о начале военных действий, да ещё из-за срочных непреодолимых причин, пусть столкнутся с последствиями.
Симеон громко хмыкнул, а Ярополк воззрился на меня с искренним непониманием.
— Ты вразумей, княже, там сотни родов тех. И все старших родичей, а то и глав своих потеряли. Им сейчас нет ничего слаще, чем твою фамилию вырезать.
Я перевёл взгляд на Голицына. Слегка наклонил голову вбок.
— Они напали на мою землю. Сожгли мой город. Убили моих людей. А теперь, потеряв своих старших родичей и гвардейцев, хотят улизнуть от мести? Думаешь стоит подавать миру такой пример? Что можно заявиться к нам, жечь дома, бить по жилым кварталам плетениями и снарядами, резать гражданских, а после просто затаиться и подписать мир?
Мои губы разошлись, демонстрируя лёгкий оскал.
— Они сотворили достаточно зла на нашей земле. Теперь война придёт к ним. Постучится в ворота и станет забирать их жизни.
Старый князь молчал, задумчиво смотря на меня, а комнату огласил голос Алексея.
— Ты же понимаешь, что даже с учётом потерь, эти рода могут выставить тысячи Одарённых? И десятки тысяч обычных пехотинцев. Да, это не потянет даже на одно полноценное Знамя, но…
Он замялся, видимо не зная, как именно выразить свою мысль. Впрочем, она и так была понятна — Рюрикович хотел сказать, что эту битву я возможно каким-то чудом и выиграл, но постоянно так продолжаться не может. Возможно хотел указать и на то, что в моём княжестве немало людей, которые тоже окажутся под ударом. Да и Пусан расположен так, что его относительно легко атаковать.
Озвучить свой ответ я не успел — по гостиной прокатился возмущённый голос Дарьи.
— Василий, ты спятил? Два полных Знамени мертвы! Около четырёхсот родов разной численности. С союзниками и вассалами! Как ты собрался их побеждать?
Я с невозмутимым видом пожал плечами.
— У меня есть план.
Златокудрая дева всплеснула руками.
— План? Какой? Расскажи нам. Поведай о своей великолепной и продуманной стратегии, которая поставит на колени сотни маньчжурских родов.
Мне оставалось лишь усмехнуться.
— Боюсь, она поставит на колени не только их. Но и всю империю Цин. Им не стоило начинать эту войну. И тем более, не нужно было сжигать мой город.
Та шумно выдохнула, смотря на меня, как на бахвалящегося сатира. А вот Симеон Шуйский сдвинулся в кресле, устраиваясь поудобнее и с интересом глянув на меня, поинтересовался.