Патриций секунду подумал, после чего кивнул.
— Значит то была битва царевича? А ты так, мимо проходил, да под горячую руку попал?
Усмехнувшись в густые усы, понимающе кивнул.
— Объяснение принимается. Но ты обещал мне славную битву, Василий. Без вот этих надуманных отговорок.
Инна посмотрела на князя со странным выражением лица. Как будто прикидывала — на самом деле у него такие проблемы с головой или тот ловко притворяется. Потом чуть отступила назад.
— Пойду, сообщу брату, что Василий очнулся и пришёл в себя. Он просил немедленно ввести его в курс дела.
Позвонить или написать она прекрасно могла и отсюда. Видимо не привыкшая к тесному контакту с Оболенским, дева решила на всякий случай ретироваться.
Сам смертный проводил её взглядом, похоже дожидаясь, пока та покинет комнату. Потом я ощутил всплеск силы, напоминающий тот, что происходит при установке барьера. А Ратибор вытащил из кармана маленькую фляжку и протянул её мне.
— Фамильный рецепт. От сердца, можно сказать, отрываю.
Руки едва слушались и изрядно дрожали, так что пробку открутил сам князь. Я же забрал у него фляжку и сделал приличный глоток практически чистой амброзии.
— Потише, Василий! Это мощная штука. Может с непривычки и спалить что-то.
Забрав у меня ёмкость, озадаченно взвесил её в руке.
— Да ты же отсюда половину выпил. Сейчас должно…
Уставившись на меня, задумчиво прищурился. А я понял, что угодил в простейшую ловушку. Смертный, как бы силён он ни был, мог перенести разве что крохотную каплю амброзии. Да и то, желательно в сильно разведённом виде. Сейчас же, она лишь самую малость была разбавлена водой.
«Искра» и каркас, отреагировали на знакомый напиток так, как ожидалось — немедленно омылись его силой, которая подтолкнула процесс восстановления. Над этим я работал с того самого момента, как ладошка Инны толкнула меня назад в постель. Не дело это, когда римского бога может опрокинуть слабый тычок смертной.
Ощутив небольшой прилив сил, я скривил губы в усмешке.
— Благодарю. Как я посмотрю, ты её тоже пьёшь без особых последствий.
Князь, закрутив пробку, засунул фляжку в карман и пожал плечами.
— Нет такого напитка, который мог бы сломить желудок настоящего кавалергарда.
Я покосился в сторону окна, откуда лился дневной свет. Снова глянул на Оболенского.