Американец расплатился с барменом, взвалил на себя пьяного Альентеса, и, забрав у него бутылку под яростные протесты, потащил к выходу.
В такси Альентеса страшно мутило, он корежился в кресле, изображая руками дикие пируэты. Он что-то непонятно мямлил, ругался и призывал неизвестного Джорджу Диего.
Поскольку таксист сильно нервничал за казенную собственность, больше отвлекаясь на происходящее сзади, нежели смотрел на дорогу, Гленорвану это вконец надоело. Он обнял Альентеса за плечо, а второй рукой придерживал за лоб. Парень успокоился и стал что-то напевать себе под нос.
— Меня ожидает многообещающая ночка, — шепнул Джордж своему отражению в стекле.
В отели Джордж появился поздно, держа Альентеса подмышкой.
Девушка на ресепшине удивленно покосилась на любимого постояльца своими заспанными глазами.
— У вас есть номер? — походя кинул ей Джордж, — Ему надо проспаться.
Американец покосился на Альентеса, изображающегося плывущую лягушку.
— Мне нужен его паспорт… — сонно произнесла девушка.
— Нет у него, я заплачу.
— Э… — девушка растерялась, — Я не могу, правила…
— Живо! Я плачу! — грубо приказал американец, его начинала злить вся ситуация.
— Простите, но я, правда, не имею права…
— Да идите вы в жопу со своими правилами! — гаркнул Гленорван и в сердцах скинул со стойки рекламную табличку.
Девушка чуть ли не плакала.
Больше не теряя время на перебранку со служительницей отеля, Джордж потащил Альентеса к себе в номер.
Еще в лифте розенкрейцера стало тошнить, выворачивая наизнанку.
Джордж был в ярости, но отчетливо понимал, насколько сам виноват в происходящем.
Придя в номер, он первым делом усадил Альентеса на диван и вышел на балкон. Ему было просто необходимо выкурить сигарету и успокоиться.
Альентес тем временем порывался уйти, он, то вставал с дивана, то падал на прежнее место, зависая в неестественной позе, готового прыгнуть вниз человека.