— Не знаю, должно быть, это бес, — протянул парень, его уже начинало вести в сторону. Организм с непривычки не мог справиться с алкоголем.
— Бес? Какой бред.
— Нет, — Альентес замотал головой, — Я страшный грешник!
Джордж вздрогнул и уставился на монаха, но потом резко расхохотался.
— Не смешно, — нахмурился монах, закуривая.
— Сколько тебе было лет, когда ты лишился невинности? — неожиданно серьезно спросил американец.
Альентес потупил голову и Гленорван заметил, как трясется его рука с зажженной сигаретой, тлеющей пеплом.
— Не отвечай! — воскликнул он, останавливая своей рукой дрожащую ладонь монаха.
— Нет! — Альентес вскинул голову, в его глазах застыла ярость обиды, — Я отвечу, если ты так хочешь. Мне не сложно! Тешь свое дальше самолюбие! Тебя, что интересует? Бутылкой меня лишили невинности в 14 лет, членом тоже в четырнадцать. Полгода разницы… Их было пять… Я всех помню, я все помню. Ну, ты удовлетворен ответом?!
— Тебе совсем нельзя пить, — протянул Джордж, качая головой, — Коля, не наливай ему больше.
— Нет, Коля, наливай! — заорал Альентес. Он кинулся вперед, перевесился через барную стойку и вырвал бутылку с виски из рук опешившего бармена.
— Ты же этого хотел, да!? — зло проговорил монах. Он опрокинул бутылку и за раз осушил ее наполовину.
— Эдак, развезло, — заключил Джордж, смотря на истерику Альентеса, — Коль, сколько же ты ему плеснул?
— Как обычно, — развел руками пораженный Коля. Он смотрел растерянным взглядом, виновато хлопая ресницами.
— Ясно… Ему просто категорически нельзя пить.
Альентес захохотал, роняя голову на стол.
— Ох, связался на свою голову, — со снисходительной улыбкой протянул Джордж, — Коль, вызови такси, повезу племянника домой.
— Конечно, мистер Гленорван, — бармен поспешил загладить свою вину.
— Хотя нет, не надо, — остановил его Джордж, — Я совсем забыл… Нас же Реновацио ждет в другом такси. Эх, какие траты!
Коля подозрительно прищурился, но ничего не ответил.