Письма в пустоту

22
18
20
22
24
26
28
30

— Помоги мне, Диего, — бессильно прошептал Альентес, часто и глубоко дыша.

— Как? — я смотрел на него и не мог понять.

— Помоги, умоляю…

Аль начал падать.

Если бы я только знал, как ему помочь!? Да я бы отдал все на свете, лишь бы облегчить его участь… Только как?

Я подхватил его на руки.

— Как же мне помочь… — внезапно я осекся. Моя рука коснулась его промежности, пульсирующей кровью и оставляющей мокрые следы на моей ладони. Я понял все без слов.

— Чертов Гленорван, что же ты наделал, — прошептал я, едва сдерживая слезы ярости, — Если бы ты только знал, Кого ты тронул…

Я понес Альентеса на кровать, прекрасно осознавая, что мне придется для него сделать. Он был так бессилен и незащищен… Мой Аль.

Сначала я распутал ему волосы. Черные пряди легли ровным рядом, едва касаясь плеч. Альнтесу пошло, волосы закрыли его оттопыренные ушки.

Мой друг сидел на кровати и не противился мне. Он напоминал мне куклу, лишенную чувств и эмоций. Только дрожь и дыхание заставляли меня верить, что Аль жив.

Мне стало страшно. Страшно, что он никогда больше не оживет. Но разум успокоил сердце. Альентеса опоили, и чтобы он освободился от плена дурманящих средств, я обязан ему помочь. Я и только я.

— Аль, все будет хорошо, — проговорил я, поворачивая его голову к себе.

Он смотрел сквозь меня жутким остекленевшим взглядом.

Я вздрогнул. Так горько стало на душе. За что… За что же страдает мой самый любимый человек…

Мой Аль. Мой лучший друг, который своим пением мог смягчать самые жесткие сердца, который так звонко и заливисто смеялся, что тучи на небе расступались, выпуская солнце. Он был таким ярким, хрупким, прекрасным… А главное, он никогда никому не пожелал зла… Чертова судьба! Да, какого хрена она так обошлась с моим Алем?!

Я закусил губу.

Стыд подступал к горлу комом. Кто и должен проклинать рок, так Альентес, а не я. Я вообще обязан заткнуться и помалкивать, ведь я не сталкивался и с половиной того, что довелось на себе вынести моему другу.

Я обнял Аля, притянув к себе. Его мгновенно затрясло еще сильнее, тело, обессиленное лекарствами, молниеносно отозвалось на нашу близость.

— Все будет хорошо, я рядом, — произнес я, смотря ему в глаза.