— Давай…
— Нет…
— Это воля умирающего, — подмигнул Джордж.
В лице американца не была и тени тревоги или страха, он был спокоен и умиротворен.
Альентес тихо прочел молитву, перекрестил Гленорвана и робко коснулся губами его лба.
— Лучший подарок, — проговорил Джордж, срываясь на кашель.
— Гленорван! Не уходи! — прошептал Альентес.
— Нет, Чио, мне пора. Я ничего больше не хочу, и я рад, что все так вышло. А ты иди…
— Нет.
— Почему?
— Я останусь с тобой!
— Зачем? Ты ведь любишь Диего.
— Да. Поэтому и останусь, не хочу причинять ему большей боли. Ты видел, он поседел из-за меня, я не хочу, чтобы он продолжал страдать.
— Глупый святой… — выговорил Гленорван и остановился. Его взгляд потускнел. Мышцы моментально обмякли и стих стук сердца. Джордж умер, но на его губах играла счастливая улыбка отмучавшегося человека.
Диего так и не решился помешать столь трогательной минуте прощания, он просто не осмелился нарушить мгновения чужой смерти. Но его отрезвил грохот взрыва. С потолка упала огромная глыба бетона, разделяя его и Альентеса. Запахло паленой тканью и волосами. В огне метались люди, и уже нельзя было разобрать, к какому лагерю они принадлежат. Ад стал общим.
— Альентес!!!! — завопил Диего.
— Стой! — его схватила сильная рука Фабррицио.
Монахи только подоспели. Рядом возник и Рауль.
— Почему вы меня останавливаете?! — непонимающе взревел Диего.
— Ты можешь не успеть! — проговорил Фабрицио, — Мы выяснили, та сторона зала заминирована, нужно скорее уносить ноги. Кто-то заранее все рассчитал, нас хотят погрести под едиными развалинами. Братскую могилу строили, не иначе…