Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов

22
18
20
22
24
26
28
30

– А теперь взгляни на это, – указал Томми. – Май 1862 года. Он уходит из семинарии и присоединяется к армии Конфедерации.

– Но страницы пустые, – удивился Сэм.

– Только некоторые из них. – Томми пролистал дневник дальше. – Вот где начинается самое интересное.

Разница бросалась в глаза. Аккуратный почерк Бошана сменился дрожащими, рваными каракулями, как будто он строчил, сидя верхом на лошади или накачавшись чем-то мозговыносящим. Записи прерывались рисунками, пентаграммами и демоническими знаками, занимающими целую страницу.

О Всемогущий, Повелитель Мух,

Бессмертный Отец Тьмы, козий пастырь,

Прими жертву мою и даруй мне

Всю мощь твоего гнева.

Да приидет Царствие твое и сила твоя

На веки веков.

Сэм удивленно посмотрел на хранителя.

– Это же исковерканный текст «Отче наш».

Макклейн вытаращился на него.

– С чего ты взял?

– Ну как же, эти слова… – начал было Сэм, но осекся. Он снова перевел взгляд на страницу, и до него вдруг дошло, что текст, который он прочитал, написан не только не по-английски, но и буквами, которые даже отдаленно не напоминали латинские.

И в то же время у него на глазах они сами складывались в связный текст.

Сэм часто заморгал, чувствуя, как бьется пульс в горле и кровь стучит в ушах. Зажмурившись, он снова открыл глаза и уставился на буквы, но увидел лишь дремучий лес символов.

– Я не… – с трудом выдавил он, – даже не знаю, как мне удалось прочитать. Понятия не имею, что это за язык.

– Коптский[65], – подсказал Макклейн, и в его голосе прозвучало изумление. – Мертвый египетский язык. Никто больше не говорит на нем.

– Ну… – Сэм попытался взять себя в руки, – в последнее время со мной творится что-то странное.