Сердце Дракона. Неблагое дело. Война сынов

– Тридцать сребреников, тридцать тирских шекелей, – прошептал Дин, поворачиваясь к реликварию. – Петля…

Послышался легкий звон. Дин резко перевел луч фонарика на мешочек с серебром.

– Дин! – донесся сиплый голос Сэма. – Что там?..

Что-то зашуршало в дальнем углу.

– Похоже, мы тут не одни. – Дин перевел взгляд на рассыпанные монеты.

Длинная костлявая рука вынырнула из темноты и подобрала одну.

Дин резко поднял фонарик и осветил бородатое безумно ухмыляющееся лицо.

Кто-то шагнул вперед из тьмы. Перед братьями стоял высокий и очень худой человек. Борода у него была густая и черная, кожа выглядела неестественно белой и гладкой и почему-то влажной, напоминающей мякоть гриба. На сутулых худых плечах болтался ветхий, выцветший от времени балахон с откинутым капюшоном. Край балахона волочился по полу.

– Полагаю, это мое. – Опустившись на колени, человек принялся собирать монеты, бережно складывая их в мешочек, который тут же исчез в складках его плаща.

– Иуда? – в изумлении прошептал Дин.

– Нет. Я, скорее, его адъютант. – Человек поднял взгляд, и Дин увидел его глаза – две черные бездушные бездны.

– Подумать только, – заметил Дин. – Еще один демон! Как раз то, что нам…

– Я не демон. – Тощие руки метнулись вперед, схватили Дина за горло и оторвали от земли. Фонарик выскользнул у него из рук и погас. Болтаясь в темноте над полом, Дин успел подумать: «Больно, однако!», а в следующее мгновение его голова ударилась обо что-то плоское и твердое – пол или стену – и загудела как колокол.

В глазах сначала двоилось, потом троилось. Созвездия – да что там, целые галактики! – вспыхивали и гасли. Пытаясь встать, Дин почувствовал во рту медный привкус крови.

– Ты точно… не демон? – прохрипел он.

– Я – Собиратель, – отозвался голос из темноты. – Для вас я, возможно, дух. Заключенный в телесную оболочку. Вот, чтобы было понятнее… – Молниеносным движением он врезал Дину ногой по голове.

Идеально выполненный удар пришелся чуть выше уха, и Дин почувствовал, как мир наглухо схлопывается вокруг него, словно палатка, у которой разом выдернули все колышки.

Сэм нашарил свой фонарик и поднял его как раз в тот момент, когда Собиратель направился к нему. Полы его плаща развевались, позвякивая. Когда он приблизился, Сэм разглядел на его одежде сотни карманов, и в каждом лежал кожаный мешочек, набитый серебряными монетами. Балахон наверняка весил полтонны.

– Где Иуда?

– Не смог прийти, – ответила фигура. – Просил передать привет.