На компьютерной консоли над столом Тулука светились и издавали прерывистые звуки разнообразные индикаторы.
Даже если им удастся идентифицировать звезду Фэнни Мэй, то что они будут делать с этим знанием? – без устали спрашивал себя Макки. Похоже, Чео победит. Они не смогут его остановить.
– Возможно ли, – заговорил Тулук, – что калебаны создали вселенную? Не является ли вселенная их «садовым участком»? Я помню, как Фэнни Мэй сказала, что
Он оперся локтями на стол, убрав мандибулы. Лицевая щель была раскрыта ровно настолько, чтобы позволить уриву говорить.
– Почему этот проклятый компьютер так медлит? – не выдержав напряжения, воскликнул Макки.
– Пульсовые задачи – самые трудные, Макки. Сравнение требует специального программирования. Но вы не ответили на мой вопрос.
– У меня нет ответа! Надеюсь, что те тупицы, которых мы оставили в мячике, знают, что надо делать.
– Они будут делать то, что вы им приказали, – укоризненно ответил Тулук. – Вы странное сознающее существо, Макки. Мне говорили, что вы были женаты пятьдесят раз. Это некультурно, обсуждать такие вещи?
– Я не смог найти женщину, которая смогла бы ужиться с чрезвычайным агентом саботажа, – пробурчал Макки. – Нас очень трудно любить.
– Но калебан тебя любит.
– Она не знает, что мы понимаем под словом «любовь»! – Он энергично тряхнул головой. – Мне надо было остаться в мячике.
– Наши люди костьми лягут между калебаном и нападающими, – сказал Тулук. – Вы можете назвать это любовью?
– Это инстинкт самосохранения, – огрызнулся Макки.
– Уривы верят, что вся любовь – это воплощение инстинкта самосохранения, – сказал Тулук. – Наверное, это понимает и калебан.
– Ха!
– Это вероятность, Макки, но, наверное, ты никогда не задумывался о самосохранении, а значит, никогда по-настоящему не любил.
– Слушайте, перестаньте отвлекать меня всякой ерундой!
– Терпение, Макки, терпение.
– Он говорит мне о терпении!
Макки не мог спокойно стоять на месте; он мерил шагами лабораторию, и охранники увертывались от него. Он вернулся к Тулуку и склонился над ним.