— Разное — пистолеты, револьверы, ружья разные. Но боекомплект никакой, оружие часто искусственно состаренное. Новое они покупают, если выживут или возьмут трофеи. Всё, что достанут — остаётся им.
Ещё раз прокручиваю в голове потенциальные вопросы и понимаю, что в принципе основную информацию пленник уже озвучил. Остаётся только один момент.
— У них есть какие-то усиления? Импланты? Ещё что-то?
Тот уверяет меня, что визуально на том гладиаторе, которого он видел, не было ничего похожего на модификации. Но вот на сто процентов в их отсутствии он не уверен. Хмыкнув, возвращаю на место кляп и перемещаюсь к окну, располагаясь рядом с Ратной. Секунд пятнадцать наблюдаем за улицей, а потом девушка тихо шепчет.
— Ещё надо было у него спросить, почему тут не работают их боты.
На мгновение замерев, понимаю, что упустил важный момент и выматерившись про себя, разворачиваюсь к связанному мужику. Тот тоже расслышал, как минимум часть слов ирландки и теперь что-то отчаянно мычит, вращая глазами. Непонимающе поморщившись, сдвигаюсь в его направлении. А в следующее мгновение, машинально вскидываю автомат — голова нашего пленного буквально разлетается на куски, забрызгивая своим содержимым всё вокруг. Секунду молча охреневаю, а потом медленно продвигаюсь вперёд, подняв глаза к потолку. Так и есть — там зияет дыра. Как от пули крупного калибра. Только в нашем случае, эта хреновина прошила всё здание, а потом сдетонировала в черепе человека.
Первая мысль — ограничения на получение информации всё-таки есть. Вторая — звук попадания в дом могли слышать и лучше бы нам сменить позицию.
Спустя несколько секунд выбираемся на улицу и короткими перебежками продвигаемся дальше, свернув в проулок. По дороге присматриваюсь к домам, прикидывая куда бы лучше вломиться. Когда уже выбираю двухэтажное здание на углу, из которого можно просматривать сразу три направления, где-то совсем рядом грохает винтовка. Дальше слышится яростный мужской вопль, который обрывается после второго выстрела.
Прижавшись к стене, ждём развития ситуации. Секунд десять до ушей доносятся только приглушённые звуки, похожие на удары. Потом слышу мужской голос.
— Давай, сука! В темпе!
Покосившись на Ратну, показываю ей на проём между зданиями, в который мы и ныряем. Пока пробираемся по узкому проходу, голова снова начинает пульсировать от боли. Один раз даже приходится слегка притормозить — перед глазами всё плывёт. Долбанный мутант! У нас же ещё почти сутки — если сейчас так накрывает, то что будет ближе к концу?
Оказавшись около дома, из-за которого доносятся звуки мужского голоса, огибаем его с правой стороны, снова протискиваясь через узкий лаз. Добравшись до конца, осторожно выглядываю, сразу уперевшись взглядом в спину крепкого мужика, с чёрной разгрузкой на голое тело. На поясе висят топор и нож, в руках, судя по виднеющемуся стволу, какая-то винтовка.
В паре метров от него, на паре ящиков разлеглась голая девица со следами крови на лице, которая ожесточённо себя чем-то трахает. В правой руке то ли флакон, то ли какой-то овощ. Обладатель винтовки переступает с ноги на ногу и снова командует.
— А теперь ноги задрала и в жопу себе вставила! Быстро, сука! Или я тебе ствол винтовки туда вверчу!
Девушка на момент зависнув, с перекошенным лицом начинает поднимать ноги и в процессе скользит взглядом по углу здания, из-за которого как раз виднеется мой череп. Я же, морщась от очередного приступа головной боли, вскидываю автомат. Надо отдать гладиатору должное — расширенные глаза пленницы он тоже заметил и истолковал довольно верно — рванув в сторону, попытался крутнуться на месте, чтобы открыть огонь. Манёвр помогает ему лишь отчасти — автоматные пули бьют не между лопаток, а в правое плечо. Это разом сбивает его лихой разворот, заставляя заорать от боли. А я ещё раз жму на спусковой крючок, вгоняя вторую порцию свинца в бок.
Решив, что расход боеприпасов и так вышел щедрым, выскакиваю из проёма и через секунду уже отбрасываю в сторону винтовку противника. Три автоматные пули в правый бок с такого расстояния, это верная смерть. Печень, желчный пузырь, желудок — организм этого парня сейчас должен захлёбываться кровью изнутри. Убедившись, что огнестрел находится в трёх метрах от подыхающего гладиатора, который что-то шепчет, окидываю взглядом улицу. Не такие уж и страшные, эти ребята — этот даже не заметил, что к нему зашли со спины.
Ратна занимает позиции около проёма, из которого мы выбрались, наблюдая за одной стороной улицы. А я внезапно слышу предупреждающий крик девушки, что так и застыла на своих ящиках с разведёнными в сторону ногами и какой-то хреновиной в руках. В следующий момент мир мелькает перед глазами и я оказываюсь на земле, больно приложившись затылком, из-за чего голова моментально взрывается болью. Сверху наваливается чьё-то тело, блокируя автомат. Вижу лицо противника, обезображенное гримасой ярости и рыча от злости пытаюсь ударить лбом. Выходит не очень, но противник слегка отклоняется назад, дав мне возможность высвободить правую руку. Сразу же хватаюсь за рукоять ножа и вытаскивая его, чувствую сильный удар в свой бок.
Из-за головной боли перед глазами снова всё плывёт — бью ножом практически на ощупь, чувствуя, как сталь, противно чавкая, входит в плоть. После нескольких успешных попаданий, утырок слабеет и получается отпихнуть его назад. Приподнимаюсь, чтобы перерезать ублюдку глотку и поставить в вопросе точку, но сразу же получаю удар в челюсть. Взревев, бью локтём левой руки в лицо, рухнув всем весом своего тела. Слышу хруст костей и вжав руку ему в горло, давлю своим весом, одновременно всаживая нож в корпус и бок.
— Да сколько ты будешь подыхать, тварь! Сука! СДОХНИ!
Вопли вырываются сами собой — голова болит так, что я готов порвать этого урода на мелкие клочья собственными зубами.