— Я понимаю, — со скорбным лицом произнес Ахмед III. — Но… это же земли османов.
— Если бы ты не стал тянуть кота за всякие места, то никакой войны не произошло. Габсбурги с Бурбонами не рискнули бы влезать в драку со всем Союзом. Но ты — тянул. Ты торговался.
— Я понимаю, это была моя ошибка, — нехотя согласился султан, — но…
— Слушай, — влез Петр. — Мой сын пытается сказать тебе, что мы сделали все возможное, дабы остановить наступление Габсбургов и Бурбонов. И мы их остановили, выигрывая время. Тебя это не устраивает? Ты хотел бы, чтобы они вас всех по стенке размазали?
— Но вы могли вступить в войну.
— Ахмед Мехмедович, — с улыбкой произнес Алексей. — Ты серьезно?
— Вполне.
— Вступать в большую войну для защиты державы, которая пыталась усидеть сразу на двух стульях? Мы ведь знаем о твоих переговорах с Иосифом.
Султан нахмурился.
— Да, твое поражение нам невыгодно. Но начинать тяжелейшую войну, втягивая в нее наших союзников и нарушая отлаженную систему торговли ради того, кто пытался нас обмануть? Это не серьезно. Мы и так сделали тебе большое одолжение, вмешавшись ДО того, как Габсбурги с Бурбонами разгромят твою державу окончательно. Сразу, как это стало возможным.
— Одолжение? Это же в ваших интересах.
— Мы могли подождать, когда они тебя разгромят и полностью оккупируют земли. А потом поднять куда лучше подготовленные и более многочисленные восстания. Это было бы и проще, и дешевле, и справедливее.
— Но вы согласились меня принять. Зачем? — хмуро спросил султан.
— Затем, что мы всегда открыты для переговоров.
— И хотим, — добавил Петр, — чтобы твоя держава вступила в Союз.
— Разумеется, — дополнил отца Алексей, — уже на других условиях. Ведь ты не контролируешь проливы. Да и должен нам очень много. В сущности, ты сам еще жив только нашей милостью. Или ты тешишь себя надеждой на то, что Габсбурги или Бурбоны тебя пощадили?
— После того, что они устроили в городе…
— Именно, — кивнул Алексей. — Они убивали всех, кто имел хоть какое-то отношение к правящему дому. Даже женщин и детей. Просто для того, чтобы обезглавить твою державу и предупредить последующие восстания. Тебе это не напоминает то, как вел себя Мехмед Завоеватель?
— Он убивал не всех.
— Да, не всех. И в этом плане твой, без всякого сомнения, великий предок намного более гуманный и человеколюбивый правитель. Только вот для австрийцев и французов — ты и все твои подданные, в общем-то, туземцы, дикари, варвары. Люди второго сорта.
ebooksa