Поступь Империи

Скрипнула дверь.

Несильно.

Вошло двое слуг с большими кувшинами. Он, дождавшись отмашки императора Запада, первый подошел к нему и стал наполнять свой кувшин ковшиком из здоровенного тазика, аккурат занимавшего все пространство под небольшим письменным столом. Достаточно легким и декоративным, но королю хватало. Все равно больше читал, чем писал.

Заполнив свой кувшин, он уступил место второму слуге. И тот опорожнил горячую воду из своего, вылив ее в тазик. Людовик аж улыбнулся от того, как замлел. Приятная теплота радовала его ноги. А именно они чаще всего у него мерзли последнее время…

Постучались.

— Кто там? — устало спросил король.

— Гийом Дюбуа, — сообщил выглянувший за дверь слуга. — Говорит, что дело не терпит отлагательств. Встревожен.

— Проси, — нехотя произнес Людовик.

Дюбуа ему откровенно не нравился. Он признавал его заслуги. Считал его молодцом. Но то, что он входил в партию Филиппа II Орлеанского, болезненно настроенного к его племяннику и наследнику, меняло многое. Так что король его скорее терпел. Ценил, но терпел.

— Что случилось Гийом? — удивительным лениво-раздраженным тоном поинтересовался король.

— Простите сир, но новости, которые я только что получил, настолько ужасные… я просто не мог ждать назначенного приема.

— Вот как? И что же произошло?

— Ваш внук, Филипп V Испанский тяжело ранен. Возможно, уже и не жив.

— ЧТО?! — аж привстал Людовик. Хотя это сделать было крайне непросто — слишком уж он специфично сидел.

— В Мадриде на него произошло покушение. Во время выезда. С балкона неизвестный в него выстрелил из пистолета. Пуля попала в живот. А ношением кирасы он пренебрегал. Даже насмехался. Хотя я его уговаривал как мог и не только я. Он считал, что испанцы перестанут уважать своего короля, если тот начнет выезжать к ним в доспехах.

— Господи! За что?! — взмолился Людовик, демонстративно перекрестившись. А потом порывисто перевел взгляд на Дюбуа, спросил: — Это русские?

— Мы не знаем.

— Ой не юлите! Не юлите!

— Нападавшего не поймали. Он выстрелил и сразу же скрылся. Пути отхода у него были подготовлены, а парадная дверь дома добротно забаррикадирована. Когда туда-таки ворвались солдаты, его уже давно и след простыл. В этом деле нет никаких значимых зацепок.

— Так уж и нет?