Вылазка в действительность,

— Это, значит, яд? — воскликнул Алан отшатнувшись.

— Ну скажем, очиститель, — равнодушно поправил старик. — Отчищает жизнь. Скажем, пятновыводитель. "Сгинь, постылое пятно!" А? "Угасни, жалкая свеча!"

— Мне ничего подобного не нужно, — сказал Алан.

— Это ваше счастье, что не нужно, — сказал старик. — Знаете, сколько это стоит? За одну чайную ложечку — а ее достаточно — я беру пять тысяч долларов. И скидки не делаю. Ни цента скидки.

— Надеюсь, ваши снадобья не все такие дорогие, — сказал Алан с тревогой.

— Нет, что вы, — сказал старик. — Разве можно столько просить, положим, за любовное зелье? У молодых людей, которым нужно любовное зелье, почти никогда нет пяти тысяч долларов. А были бы — так зачем им любовное зелье?

— Очень рад это слышать, — сказал Алан.

— Я ведь как смотрю на дело, — сказал старик. — Услужи клиенту раз, он к тебе придет в другой. И за деньгами не постоит. Подкопит уж, если надо.

— Так вы, — спросил Алан, — вы и в самом деле торгуете любовным зельем?

— Если бы я не торговал любовным зельем, — сказал старик, потянувшись за другим флаконом, — я бы о том, другом, вам и говорить не стал. В такие откровенности можно пускаться только с теми, кого обяжешь.

— А это зелье, — сказал Алан, — оно не просто — знаете — не только…

— Нет, нет, — сказал старик. — Постоянного действия — что там телесное влечение! Но его тоже возбуждает. Да, да, возбуждает. Еще как! Неодолимое. Неутолимое. Непреходящее.

— Скажите! — заметил Алан, изобразив на лице отвлеченную любознательность. — Бывает же!

— Вы подумайте о духовной стороне, — сказал старик.

— Вот-вот, о ней, — сказал Алан.

— Вместо безразличия, — сказал старик, — возникает нежная привязанность. Вместо презрения — обожание. Чуть-чуть капните зелья какой-нибудь барышне — в апельсиновом соке, в супе, в коктейле привкуса не дает, — и любую резвушку и ветреницу станет прямо не узнать. Ей нужно будет только уединенье — и вы.

— Даже как-то не верится, — сказал Алан. — Она так любит ходить по гостям.

— Разлюбит, — сказал старик. — Ее станут пугать хорошенькие девушки — из-за вас.

— Она действительно будет ревновать? — вскричал Алан в восторге. — Меня — ревновать?

— Да, она захочет быть для вас целым миром.