Разразится новая, еще более кровавая война; у крестьян будут отнимать продукты их труда; рабочие подвергнутся невиданной эксплуатации; власть достанется не советам трудящихся, а карательным органам; голод станет тотальным; угнетенные нации попадут в новую «тюрьму народов».
Стране предстояло пройти через хаос и ужас, каких Россия не видывала триста лет, со времен Смуты.
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА
В предельно лаконичном изложении историю российской Гражданской войны можно описать четырьмя предложениями:
Главную роль играет «германский фактор» (конец 1917 — конец 1918)
Момент, с которого нужно вести отсчет Гражданской войны, историки определяют по-разному, но, думаю, стартом большой внутрироссийской междоусобицы следует считать ноябрьский эпизод 1917 года, когда под Петроградом белые (отряды генерала Краснова) и красные (большевистские формирования) впервые сошлись в настоящем сражении.
Уже говорилось, что после победы над Временным правительством Советы относительно легко установили свою власть над страной, но «относительно» не означает, что бескровно и сразу повсюду.
Не только в Москве, но и на периферии большевики во многих местах столкнулись с сопротивлением. Оно не носило централизованного характера. Скорее наоборот — это было проявлением сепаратизма, направленного на демонтаж ослабевшей империи. Во всяком случае, успешным антисоветское сопротивление оказалось только в регионах, где тон задавали силы, ориентирующиеся на отделение от России: в Финляндии, Украине, Закавказье.
Одним из первых воззваний большевиков была «Декларация прав народов России», которая гарантировала нациям «свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства». Но подразумевалось, что эти новые государства тоже будут большевистскими. Поэтому, даже признав в начале декабря 1917 года независимость Финляндии, Советская Россия руками местных «красных» продолжала бороться за власть в этой стране. В Закавказье были сильны меньшевики (в Грузии) и националисты (в Армении и Азербайджане), к тому же в восточной части региона вспыхнул конфликт между армянами и азербайджанцами, носивший не классовый, а этнический характер. Пробольшевистские силы пытались влиять на события, но без особенного успеха. Им удалось на время утвердиться только в рабочем Баку.
Ленин сразу же назначил председателя «Баксовета» большевика Степана Шаумяна «чрезвычайным комиссаром по делам Кавказа», но фактически власть «чрезвычайного комиссара» распространялась только на город и его окрестности, да и то весьма условно. РСДРП(б) даже не имела большинства мест в Совете. В общем, центр не мог контролировать ситуацию в Закавказье, которое было предоставлено собственной судьбе.
Зато за Украину, которая в январе 1918 года, после разгона Учредительного Собрания, объявила о создании независимой Украинской Народной Республики, большевики были готовы посражаться. В конце того же месяца, после ожесточенных боев, советские части заставили правительство Центральной Рады уйти из Киева.
Но ситуация во всех трех проблемных регионах — и Финляндии, и Украине, и Закавказье — зависела не от петроградского Совнаркома, а от Германии и ее союзников, которые в это время становятся главным арбитром в восточноевропейских делах.
Русская армия развалилась, война была проиграна. Фронт против немцев, австрийцев и турок держать было нечем. Солдаты массами отправлялись по домам, окопы во многих местах остались пустыми.
Участь России находилась в руках победителей. В Берлине, посовещавшись, пришли к логичному заключению, что полезнее будет сделать ставку на большевиков, поскольку те выступают за прекращение войны, однако нужно максимально ослабить Россию, для чего следует поддержать сепаратистские движения.
К этому и сводилась стратегия «центральных держав» на переговорах с Совнаркомом, начавшихся в декабре 1917 года в белорусском Брест-Литовске, на оккупированной немцами территории.
Советская делегация, которую вскоре лично возглавил наркоминдел Троцкий, вела себя неумно, облегчая германцам с австрийцами их задачу. Помимо того, что из революционеров вообще получаются скверные дипломаты, вызывающее поведение советской делегации объяснялось еще и тем, что большевистские вожди искренне верили в идеи, которые провозглашали: солдаты империалистических армий под воздействием российских событий вот-вот повернут штыки против своих правительств и грянет всемирная революция.