Чародей

– Частного детектива по имени… Дорогой, как звали этого ужасного человечка?

– Лучшим из них был червяк по имени Джо Слайтер.

– Боже мой! Брокки, ты устроил слежку за собственной женой и лучшим другом? Как ты мог?

– Ну, если уж на то пошло, как вы могли? Как ты мог наставить рога человеку, которого считаешь своим лучшим другом?

– Но… нанять шпика!

– А что мне оставалось делать? Я же не говорю, что горжусь этим. Но ты прекрасно знаешь: мы все, когда припрет, делаем то, чем потом не гордимся.

– Но это же такое отвратительное недоверие.

– Которое, как часто бывает, оказалось совершенно обоснованным.

– Вы оба ведете себя как дураки, – сказала Нюэла, – и на нас в самом деле начинают оглядываться. Я полагаю, любые признаки жизни в этом склепе – желанное разнообразие. А теперь, Джон, слушай, я расскажу тебе все, как было. Брокки получал от червяка отчеты и как-то вечером припер меня к стенке фактами.

– И при этом буйствовал, орал и скандалил, надо полагать. – Теперь я уже сильно рассердился. – И побил тебя? Поставил фонарь? Это случается, знаешь ли. В подобных ситуациях даже в профессоре английской литературы просыпается троглодит – довольно мелкий, но грубый.

– Разумеется, он меня не бил. А попробовал бы, получил бы сдачи. Как ты прекрасно знаешь, я весьма жилиста. Мы все разумно обсудили.

– Разумно!

– Ну и кто теперь троглодит?

– Джон, ты ничего не знаешь о семейной жизни, – сказал Брокки. – Люди вроде нас так себя не ведут. Я много лет изучал литературу – ты думаешь, я до сих пор не знаю, что женщина может любить одновременно нескольких мужчин? По-разному. Вероятно, с разной силой, если любовь можно измерить количественно. Но Нюэла любила тебя и сочувствовала тебе…

– Жалела меня, говори уж прямо!

– Все мы в том или ином смысле достойны жалости. Тебе, как всему остальному человечеству, придется смириться с тем, что тебя жалеют.

– И что же вышло из этого суперсовременного супружеского обмена признаниями – после того, как ты пролистал корявые, малограмотные отчеты Джо Слайтера?

– Успокойся. Джо писал очень просто и на достойном уровне. Никакого злорадства. Никакой жалости к рогоносцу. Только даты, время и факты. Мы достали бутылку рома и поговорили – долго и с любовью.

– И к чему пришли?

Ответила Нюэла: