Счастливчик

Глава шестнадцатая

Интриги Каруна

— Тук-тук! Кто в тереме живет? — Наверное, трудно было придумать более идиотский вопрос, но мозги после боя у меня почти полностью отключились. Остались одни рефлексы и ассоциации.

Отвечать мне не спешили. Но я и сам могу посмотреть. Запустил «ощущение жизни».

Эй! А как их там внутри столько поместилось? Я думал — архимаг с королевой, а там отметок жизни больше десятка. И, судя по тому, как далеко эти отметки от меня, толщина стен и вправду метра три. Крепостная рядом с ней легким забором кажется. Через такую докричаться не получится.

Постучал по стене рукояткой кинжала. Ответа опять не было. Впрочем, откуда сидящим внутри знать, кто в стену стучит, свои или чужие?

Обратился к ближайшему не слишком пострадавшему воину из свиты королевы.

— У вас какие-нибудь способы обмена сигналами для подобных случаев есть? Как внутрь сообщить, что все закончилось и мы победили?

Оказалось, есть. Не азбука Морзе (из которой я все равно ничего, кроме SOS, не знаю), но что-то он по стене отстучал.

— Что это было?

— Победа. Враг разбит и бежал.

Эффекта от сигнала долго не было никакого. Потом изнутри тоже постучали.

— Что-то передают?

— Тут не совсем язык. Набор отдельных команд. Вроде окапываться предлагают.

Я на минуту подвис. Я уже говорил, сильно устал, и соображалка у меня работала плохо. Наконец просек:

— Они что, их откопать просят? А сами?

Наверное, не могут почему-то. А я могу?

Следующий час я, матерясь мысленно и вслух, с помощью «задания формы» плавил камень и выгребал его наружу, формируя кривоватую арку прохода. Причем за счет излишков камня она вытягивалась вперед, образуя крытую галерею. Дико трудозатратно, но просто вдарить «дыханием праха» я не рискнул. Мне не дырку проковырять надо, а людей оттуда живыми извлечь.

Еще час я уже не матерился, а в полуобморочном состоянии продолжал пробиваться вперед, все время борясь с желанием просто сползти по стенке и вырубиться. Держался исключительно на морально-волевых и даже прорвался внутрь, но при этом проход, начавшийся как галерея, к концу сузился до собачьего лаза.

— Все, выносите меня отсюда, больше не могу, — буркнул я куда-то себе за спину. Знаю, что все, кто был на ногах, стояли рядом и смотрели на мои мучения.