Счастливчик

— Воинов эфира там было пятеро, и все они погибли от руки божественного Ламашту. Мне очень неприятно говорить об этом, но четверо из них входили в охрану принца Бурны. Уверена, произошло ужасное недоразумение. Но это не умаляет величины совершенного Игорем подвига.

— Вне всякого сомнения, это было недоразумение! — воскликнул Тургуш. — Лучшим доказательством этого является присутствие здесь блистательных Ирии, Анат, Рахмай и других студентов. Посылать с дружеским визитом представителей столь древних родов и нападать на королеву этой страны — вещь совершенно невозможная.

Вообще-то королева куда ценнее трех юных графинь, подумал я, но согласен, не самый умный ход. Бурна с головой, похоже, вовсе не дружит. Мели, возможно, тоже. Судя по тому, как он смотрит на студенток, его бы такой обмен мог устроить. Здешние «времена и нравы»[7] мне далеко не всегда понятны.

— Вот как! — Король явно колебался, но все-таки решил продолжить: — Не совсем корректно спрашивать, но что вы планируете делать с доспехами воинов эфира? Я думаю в нашей Магической школе специальные классы для их подготовки создать. Расточительно, конечно, так магически одаренных от созидательной деятельности отстранять, но в военном плане мы как-то этот момент упустили. Что я считаю главной причиной своего неудачного похода в степь.

Так король, оказывается, не Шим завоевать собирался, а специально на атраков пошел? Это он так из-за меня решил сказать? Сейчас придумал или такой стала официальная трактовка похода? Как же быстро меняется история! В принципе, логично. Алезийцы, бибратцы и атраки только что у границ Каруна на отряд королевы напали. Нужно же хоть каких-то союзников иметь. Только я к Шиму отношения не имею…

— К сожалению, доспехи от меня убежали в буквальном смысле этого слова. Врагов было слишком много, и, чтобы уравнять силы, всех убитых пришлось поднимать в виде зомби. В том числе и убитые воины эфира поднялись. И отправились преследовать убегающего противника. Так что кому-то крупно повезет, когда у них энергия закончится и они упокоятся.

— Или не повезет, если они в летаргический сон впадут, — неожиданно поправил меня Тургуш. Он что, абсолютно во всем разбирается?

Возникла неловкая пауза.

— В жизни случается всякое, — решил король разрядить атмосферу философским высказыванием. — А вот у меня при дворе завтра случится охота. Думал ее еще на прошлой неделе организовать, но, узнав, что вы, Ламашту, скоро появитесь, решил отложить. Я же обещал вам развлечения? А что после битвы может быть лучше охоты? Разве только женщины. Но они тоже в ней участие принять собирались, не правда ли, блистательные?

В том, что времени на подготовку к охоте мне не дали совсем, был даже один большой плюс. От меня никто не мог потребовать соответствующей экипировки. И даже коня из королевской конюшни одолжили, чтобы товарищей по мероприятию немертвой лошадью подо мной не пугать. Боюсь, у меня банально не хватило бы денег экипироваться в стиле местных охотников. На всех (мужчинах) были однотипные двубортные камзолы с вышивкой, галунами и пуговицами из драгметаллов, а то и с самоцветами. На всех, в том числе и дамах, специальные шляпы с перьями и прочими украшениями. Все — с легкими пиками, но у некоторых еще и луки в саадаках. Естественно, тоже расшитых и инкрустированных. Понятно, что мой легкий доспех дороже стоит, но я не афиширую, что это — комплект воина эфира. Ловил удивленные и иногда неодобрительные взгляды, но их игнорировал. Какой-то придворный заметил, не глядя в мою сторону, что меч не лучшее охотничье оружие. Не говорить же ему, что я бедных животных убивать вовсе не собираюсь. Так, за компанию и по индивидуальному приглашению короля к этой толпе примкнул. Впрочем, даже интересно посмотреть, что это такое — охота. И закончится она пикником. Может, с кем интересным пообщаться удастся. Так что настроился я не раздражаться, а получать удовольствие.

Ехать от дворца пришлось совсем недалеко. Раза в два ближе, чем московским царям из Кремля в Сокольники приходилось добираться. Я уже отмечал, что город — зеленый, а тут оказалось, что парк, переходящий в лес, в него клином чуть не до самого центра доходит. Ехали верхами большой толпой, а следом — целый табор повозок с поварами и прочими слугами. Большинство охотников были, понятно, местными, но знакомые лица тоже видел. Здоровался с ними, но ни к какой компании не примкнул. Король гарцевал среди студентов Академии, которые перемешались с местными школярами, и я почувствовал там себя лишним. Ирия Ика попробовала было выбраться оттуда ко мне поближе, но ее немедленно вернули обратно.

Показалось, что среди студентов мелькнуло еще одно знакомое лицо. Полный магистр Хала. Но когда я подъехал поближе, никого похожего на нее не обнаружил. В принципе, ее появление здесь было бы логично: со студентами должны были отправить преподавателя — приглядывать за молодежью. Хала — сильный маг и доверенное лицо руководства Академии. Возможно, и короля Алезии. К тому же — красивая женщина. Только подставила меня поганым образом при нашей последней встрече. Поэтому, если это была она, ее желание избежать встречи со мной не удивляло. Надо бы решить, как себя с ней вести и что делать. В лича обратить? Не думаю, что карунцы такой поступок одобрят. Просто по уху дать? Глупо, неэффективно и опять же никто не поймет. Хорошо бы на нее ошейник надеть, да так, чтобы она его снять не могла. Но я свой трофей даже не починил еще и как он работает — не смог разобраться. Знаний не хватает. Получается, ничего, кроме как самому ее игнорировать, придумать не могу. Разве что сама как-нибудь подставится. Но это маловероятно, тертая особа. Впрочем, чтобы выбиться в «доверенные люди», иной быть нельзя.

Шана вот тоже совсем непростая девушка. Вон какая куча народу вокруг нее собралась. Причем в большинстве — новые для меня лица. И разговоры у них, похоже, деловые, а лица озабоченные. Так что я сказал пару комплиментов и отстал от них. Присоединяться меня не позвали.

Обнаружил среди всадников Миризир, но к ней даже не сумел приблизиться. Там вокруг нее какая-то особо сплоченная толпа оказалась. Похоже, тоже какие-то вопросы решали, но не с ней. Она какой-то отрешенной выглядела и отнюдь не радостной. Поклонился ей издалека, но она, по-моему, меня даже не заметила.

Зато отделился от той компании господин лет тридцати — тридцати пяти, с тонкими, соломенного цвета усами. Про волосы не скажу, наверное, того же цвета, но под шляпой не видно. Либо лыс, либо коротко стрижен. Представился советником Бедуром. Кому и что советует — не сказал. Но, судя по всему, любит это делать, так как принялся немедленно меня просвещать.

Услышал массу интересного. О том, что король Мели — замечательный человек и настоящий рыцарь, но ветрен. Всегда искренен и за друга в буквальном смысле готов жизнь отдать, только никто еще у него в фаворитах долго не продержался. Например, спасшие его из плена Сахи и Миризир уже забыты. Причем до такой степени, что награду за их подвиги им дал его младший брат — принц Эллиль. Сейчас у короля царят в сердце только студенты Академии. Редкостный прохиндей Тургуш и несколько девиц, от которых у Мели того и гляди начнется косоглазие, поскольку взор его так и мечется между тремя герцогинями, не в силах сделать выбор. Выберет, конечно, но максимум через год даст ей полную отставку. Если ее, конечно, Шана раньше не удавит.

Королева женщина очень сильная, волевая и решительная, но блюдет только собственные интересы. Рассчитывать на ее искреннюю дружбу тоже не стоит.

Канцлер Суриаш — старик, доставшийся королю в наследство даже не от отца, а от деда. Любит только собственных внуков, а для любого нового фаворита готовит ловчую яму с острыми кольями. Некоторые даже голов лишались.

Чуть ли не по всем значимым лицам королевства прошелся. И рекомендовать он мне мог только одно — хватать личей в охапку и бежать отсюда, пока цел. Прямо он такого, естественно, не сказал, но такой вывод напрашивался.

Единственный, о ком Бедур отзывался положительно, был принц Эллиль. Добр, ответственен, радеет о благе королевства. Только власти не имеет. Был период, когда король его на время похода и плена регентом оставил, — проявил себя с лучшей стороны, но законопослушно склонился перед вернувшимся старшим братом. Но если меня совсем припечет, советует иметь его в виду.