Счастливчик

— Возможно, все-таки нашим заклинаниям не хватает мощности из-за большого расстояния до цели, — наконец предположил один из некромантов.

— Предлагаете спуститься вниз и подойти поближе? Может заметить.

— По мне, лучше честный бой, чем вернуться, не выполнив задания.

— Но ведь будут наверняка и другие возможности подобраться к нему поближе.

— В лагере? На глазах у студентов и архимага?

Некроманты вновь подобрались к краю обрыва и стали наблюдать за Ламашту. Тот сидел, прислонившись спиной к здоровенному камню (размером с небольшой дом), погрузившись в себя, и, казалось, ни на что не обращал внимания. Элементаля он по-прежнему удерживал в руках перед собой.

После некоторых колебаний Цальмат наконец произнес:

— Попробуем все-таки спуститься. В стороне, незаметно от него. Я думаю, что Ламашту сейчас пытается свои каналы прокачать с помощью элементаля. Крайне опасная техника, но очень эффективная. Правда, никогда не слышал о прямом контакте с элементалем, как у него сейчас, но сами видите… Если он действительно Ламашту, вполне может владеть семейными техниками и секретами.

Остальные некроманты поежились. Парень внизу оказался жутким монстром. У многих мелькнула мысль, что они зря ввязались в эту авантюру. Но и отступать тоже было некуда. Каковы планы у этого Ламашту и как они сложатся, еще вилами на воде писано. А вот если они сейчас отступят, князь их точно не простит. Ни их, ни их семьи. Зато в случае успеха они не только сохранят нынешнее привилегированное положение, но наверняка еще достойные награды получат. Да и народ в этот поход Цальмат подбирал нетрусливый. Так что все пойдут до конца. И вообще, что это за бред! Как это десять лучших боевиков княжества не могут справиться с двадцатилетним мальчишкой, пусть и древнего рода? Должны справиться.

— Спускаемся и под скрытом подбираемся к нему поближе. У меня с собой есть еще один аргумент. Гальзу, ты ведь мастерски кинжалы кидаешь?

С этими словами Цальмат вынул из-за пазухи кинжал. В костяных ножнах, инкрустированных черными камнями и таким же камнем в навершии рукояти, только большего размера. Лезвие у кинжала на вид оказалось тоже костяным.

— Зуб дракона… — прошептали, кажется, все одновременно. — Князь доверил вам этот имперский артефакт…

— Именно, — согласился Цальмат. — Он не верил, что Ламашту — настоящий, но вы же знаете Агума, он старается предусмотреть все. А этот кинжал пробьет любой щит и любой доспех. Для него даже доспехи воинов эфира — что бумага.

Все с благоговением рассматривали легендарное оружие.

— Спускаемся, подходим к камню, за которым он сидит, и бьем его «прахом». И сразу же кастуем «застывший прах». Все, кроме Гальзу. Если Ламашту уцелеет после нашего удара, камень все равно обратится в прах. И «застывший прах» его если и не полностью остановит, то хотя бы замедлит его движения. И тут уж, Гальзу, смотри не промахнись!

План был рискованным, но реальным. Некроманты понимали, что с большой вероятностью у них будет возможность нанести только один удар. Но даже если Гальзу сразу не убьет Игоря Ламашту, ранит он его наверняка. И тот, конечно, потеряет контроль над элементалем. И тогда они его добьют…

Само по себе убийство некромантов не очень волновало. Неприятно все же окончательно пресекать столь древний род, но интересы княжества (и личные интересы) важнее. А то, что мальчишка так силен, это даже хорошо. Они не ребенка убивают, а сильного мага. Хотя хвастаться этим подвигом можно будет только в очень узком кругу. А лучше — и в нем молчать.

Уркеши цепочкой двинулись по краю обрыва, выбирая место, где начать спуск. Небольшой поворот — камня, за которым сидит Ламашту, отсюда не видно. Можно спускаться. Заклинание «скольжение в тенях», и вот уже первый из них стоит на дне ущелья. После чего сдвигается на полсотни шагов вперед, освобождая место следующему. Через пять минут все они были внизу и неслышно подходили к намеченному камню.

Вдруг впереди буквально взорвался дальний конец ущелья. Ламашту зачем-то направил туда мощнейшее заклинание.

— Срочно прячемся за камнем! — приказал Цальмат. — Надо осторожно посмотреть, что он там делает. Вдруг сменил позицию, пока мы шли.