Записки о "Хвостатой звезде"

22
18
20
22
24
26
28
30

Условия жизни на родной планете суровые, основное направление деятельности война…

Капитан как-то нехорошо ухмыльнулся и продолжил меня изучать с ног до головы. Следом выскочил другой сиросэкай, судя по габаритным составляющим и одежде мой суккуб, тоже без маски. Похоже, они решили больше не играть в суперспецназ.

— Иекшар. — Ага! Значит, нашего грозного капитана так зовут. — Увести?

— Я сам. — Буркнул громила. Потом обратился ко мне, не сводя насмешливо-сосредоточенного взгляда. — Ну и что именно из подслушанного ты поняла?

Ой! Мы уже на "ты"!

— А… — Сейчас главное правильно прикинуть раскрывать козырь с ушным шептуном или нет. Я почему-то решила, что нет. Хотя за дешевую ухмылочку, типа "тупая женщина", можно было и врезать. Не зная, что еще сказать, я снова взялась за протяжное "А". — Нет. — Смогла же выдавить.

Мужик удовлетворенно кивнул, и лицо как-то смягчилось. Я расслабилась. Фу! Елки зеленые! Пронесло. Теперь главное не нахамить.

— А… Господин капитан. — Как можно вежливее начала я. Он вроде подавился. Да? Или нет. А! Ладно. — Я хотела спросить. Вы меня кому-нибудь сдавать собираетесь или выкуп требовать будете?

Лицо у мужика надо сказать невозмутимое.

— Нет. Да.

— А… — Он недоуменно поднял бровь. — Так нет или да?

— Низшая раса! — Как то расстроено со вздохом протянул Иекшар. — Нет. Я не собираюсь сдавать тебя заказчику, он уничтожен вашим Союзом только что. Да. Я буду требовать выкуп.

— Сколько? — Ухватилась за соломинку. Он прошуршал еще что-то насчет тупорылых хомос сапиенс.

— Нисколько. От Земли мне не нужны деньги.

— О. А чего тогда?

— Запрет на приближение к нашей системе.

— Ежкин кот!

Все. Дохлый номер. Я нервно запустила пятерню в волосы. У них там на девятой планете какая-то супер охренительно дорогая руда. Кто променяет перспективу больших денег на одну маленькую писательницу. Он внимательно следил за сменой выражений на моем лице.

— Ты думаешь, тебя не выкупят?

Я отчаянно как-то поджала губы. Потом вспомнила у наемников договор — не калечить, не убивать, поэтому решительно набрала побольше в грудь воздуха и выпалила.