Наши измученные бородатые морды узнали ещё на подходе. И сразу же пропустили в общий лагерь, который кольцом охватывал вражеский посёлок. Пока мы шли, я внимательно оглядывался по сторонам. Было заметно, что люди уже маются от безделья. Да и запасы еды, похоже, оскудели. Навесы, под которыми хранились припасы, казались унылыми и полупустыми.
Хотя выглядел наш военный лагерь внушительно… Строили-то с умом: ровные ряды навесов для сна, оборудованные костры, места для сидения, небольшие укрепления для дозорных, вбитые в землю колья со стороны врага…
Отправив свой отряд отдыхать, я пошёл искать мэра Алтарного. Кукушкин обнаружился на одном из холмов, где стояли требушеты Намжалдоржо. И не просто стояли, а с неумолимой регулярностью отправляли камень за камнем в сторону вражеского частокола.
— Явился не запылился! — поприветствовал меня Кукушкин, и сам сидевший на пыльном булыжнике в своём неизменном белом костюме. — Воняет от тебя…
— Ой, ну прости, Иваныч! — не удержался я. — Душ, видишь ли, кто-то упёр! Вот и приходится…
— Да ты хоть в ручье помойся! — Кукушкин снова принюхался и махнул рукой. — Чего так долго-то? И как успехи?
— Ну… Победить мы, конечно, победили… — не став скромничать, признался я. — Забрали двенадцать револьверов, три ружья и ещё кучу боезапаса. А вот остальное… С этим как раз и связан ответ на твой вопрос, почему так долго…
— Вано… — Кукушкин насмешливо посмотрел на меня. — Когда ты уходил, то умел отвечать кратко и по существу! А сейчас мнёшься, как кисейная барышня. Ну-ка, давай рассказывай! Что там у тебя случилось?
— Сначала попали в засаду, потеряв шесть человек… — разом посмурнев, поделился своими проблемами я. — Потом потеряли ещё двоих наших и восемь рабов. Ну и напоследок десять рабов слегли, заразившись какой-то дрянью!.. Вытащить удалось только двоих…
— Приемлемо, — кивнул Кукушкин. — И неприемлемо.
— А что приемлемо? — подняв бровь, уточнил я.
— Потери у вас приемлемые! — пояснил мэр. — Могло быть и хуже. А вот задержались вы неприемлемо долго! Если бы точность требушетов не снижалась от каждого выстрела, мы бы уже всех здесь победили.
— Если бы! — согласился я.
«Приемлемо» — вот так оценил ситуацию наш мэр. И ни капли сожаления в голосе. Погибли люди — и погибли. А все мои терзания и переживания — это пустое. Это неприемлемо, наверно.
— Что? — не понял Кукушкин.
— Я говорю «если бы»! — повторил я. — Вы же не победили.
— Ну да… — мэр усмехнулся. — Не победили. Но ты в будущем всё-таки ориентируйся на сроки… На неделю у нас еды было достаточно. А вот на две… Хорошо, удалось ещё мяса добыть… Но я тебе сразу говорю: стрелять местную живность из арбалетов — это чистый мазохизм. А большая часть нормального оружия у вас была.
— Понял. Постараюсь, но обещать не могу. Тут никогда не угадаешь! Видишь, и воевать по-серьёзному пришлось, и большая часть отряда выбита была. Так что приходилось на месте сидеть, пока раненые не придут в себя… — развёл руками я.
— Ты, Вано, тогда сроки точнее рассчитывай! Чтобы не вернуться к шапочному разбору! — пожурил меня Кукушкин, явно позабыв, что сроки я изначально указывал больше.
— А что с требушетами? — перескочил я на другую тему. — Что за история?