Из-за боли как-то забыл подумать, что она может её просто не поймать… Правда, обошлось. Девушка успела и арбалет бросить, и винтовку поймать до того, как оружие ударилось о землю.
Снова грохнуло, и мимо меня что-то снова просвистело. Я даже успел засечь пороховое облачко, которое появилось при выстреле. Стрелок засел где-то между камней на склоне холма, справа от нас.
По сути, мы оказались в ловушке наподобие той, которую сами в прошлый раз устроили. Как раз шли в низине между двумя холмами, а противник засел на склонах. И наши разведчики, которых вёл на этот раз Тихон, благополучно проворонили засаду.
Впрочем, это и неудивительно: растительность вокруг была ого-го какая густая. В таких зарослях в паре метров от прячущегося врага пройдёшь и не заметишь…
В пыли мелькнула человеческая фигура с мушкетом. Причём, перебегала она как раз от тех камней, откуда по мне стреляли. То есть, с соседней россыпи. Я выстрелил из револьвера, но не попал. И снова взвёл курок, кидаясь при этом к разлапистому кусту неподалёку. Рядом пролетел болт. Вражеский или союзный — не понять. В пыли и дыму даже не разглядишь, прицельно ли по мне били…
Когда я плюхнулся животом об землю, левая рука тут же вспыхнула болью. Как напоминание о том, что я не совсем здоров, и подобные экзерсисы — сейчас явно не для меня. Вот только другого выхода не было. Вокруг стреляли, а я даже понять не мог, кто и откуда.
На склоне холма слева мелькнула фигура. Выстрелил я раньше, чем успел сообразить, наш это или чужак. И даже попал, но это было чистой случайностью. Пуля должна была пройти за спиной бегущего врага, а угодила в локоть отведённой назад руки.
Справа раздался истерический крик. Резко повернул туда голову, но не увидел, что происходит: пыль в той стороне столбом стояла.
А потом всё вдруг стихло. Не звучали больше выстрелы. Не щёлкали арбалеты.
Над местом сражения неслись лишь стоны, всхлипы и крики боли.
Те из наших, кто был на ногах, замерли там, где застал их конец сражения. И теперь настороженно водили оружием, пытаясь разглядеть новых врагов.
Но больше никого не было.
— Всё, свалили они… — выдохнул Пилигрим спустя несколько секунд.
Я устало облокотился лбом о кулак, в котором сжимал револьвер. А затем и вовсе уткнулся лицом в землю. Меня трясло от адреналина и кровопотери… Надо было перевязать руку, но никаких сил не осталось.
— Вано, покажи плечо! — рядом раздался голос Кэт, и я с усилием перевернулся на спину. — Ого…
Девушка как-то нехорошо побледнела. Но когда я попытался встать, решительно подтолкнула меня обратно:
— Да лежи ты! Сейчас перевяжу… «Лечилку» пил?
Вообще я плохо помню весь следующий час… Сначала перевязка и жуткая боль в процессе. Затем — попытка отлежаться, под крики тех, кого ещё перевязывали.
Помню, что из разведки вернулся Тихон с двумя напарниками… Помню, что меня заставили встать и куда-то идти… Меня ещё Русый подпирал, когда я слишком сильно вбок заваливался.
А потом я осознал себя сидящим у костра на сухой длинной коряге. В одной руке была чашка с травяным отваром, который обычно готовили у Намжалдоржо. Видимо, кто-то успел купить и взял с собой в дорогу.