Мы, люди, иногда сами себе кажемся странными. Бывает, человек как бы отступает на пару шагов от своего «я», с интересом рассматривая его со стороны. И ощущая себя каким-то мудрецом, эльфом — или хотя бы просто сторонним наблюдателем.
Вот так и у меня случилось… Просто я был ранен, и у меня появилась уйма свободного времени, чтобы поразмыслить над произошедшим.
Что получили мы? Много патронов, двенадцать револьверов, три ружья и сорок четыре арбалета. Чем мы заплатили? А заплатили мы тремя трупами. И после этого облегчённо выдохнули, потому что всё равно вышло лучше, чем в прошлый раз.
Три трупа. Безвозвратных. То есть, вот были люди — а теперь нет людей. Это, само по себе, морально и психологически тяжело, но… Даже если отбросить в сторону эти социальные наслоения… И даже если представить, что нравственность у нас где-то на уровне кроманьонцев — всё равно получается плохо. Почему?
А сколько револьверов, ружей и патронов могли бы принести эти трое, если бы остались живы? Уверен, предложи им кто выжить и просто отдавать половину баллов на благо общества — не отказались бы. И даже эта половина баллов принесла бы раз в десять больше. А всем нам стоило бы всерьёз подумать об этом…
Вот только мы, люди, не можем принять такую картину мира. Просто отказываемся её принимать. Потому что в этой картине мира мы потеряли больше, чем приобрели. Мы проиграли, хоть и победили. И это страшное осознание заставляет по-другому взглянуть на прошлый бой. И на свои собственные действия.
Хотя, конечно, это не мешало мне с радостью поглядывать на добычу… Половина которой, кстати, на этот раз была обещана Кукушкину, в пользу города.
Да и сам факт того, что оружие не достанется врагу, тоже радовал…
Если коротко — это и был результат сто третьего дня для меня. Как дважды раненый, я позволил себе законный выходной, пока другие работали. Плечо к концу дня почти зажило, благодаря «лечилкам» и отдыху, а вот нога по-прежнему сильно болела. Особенно при ходьбе.
Однако не посетить утреннюю похоронную церемонию я не мог. Я тут вроде как бы старший. Значит, надо хотя бы короткую речь толкнуть…
А у меня в голове, как обычно в такие моменты — пусто-пусто было…. Вышел, положил первый камень на могилу, постоял секунду… И, выдавив из себя что-то стандартно похоронное, ухромал в сторонку.
Ну не умею я скорбеть публично. Вот сам с собой — пожалуйста. Даже слезу пущу, если мне очень грустно. А на людях… Нет! Скажут ещё, что я неправильно убиваюсь… Советы начнут давать — обычно один глупее другого… Нет-нет-нет! Мир вашему праху, братья! И жаль, что вас нет с нами. Но дальше я пойду искать укромный угол, чтобы предаться скорби по вам в гордом одиночестве.
Впрочем, я уже от всей души наскорбелся в предыдущий день. И этот раз просто пошёл собирать вещи с унылой мордой хронического поедателя лимонов…
— Расстроился? — спросила Кэт, проходя мимо и заметив выражение моего лица.
— Нет, что ты!.. Радуюсь трём трупам среди доверенных мне людей! — не удержался я от язвительного ответа. — Прямо вот мечтал кого-нибудь похоронить!..
— Хм… — вздёрнув брови, девушка покачала головой, но комментировать не стала.
Каюсь, чуть-чуть сорвался. Ещё и на невиновном. Надо будет извиниться… Я глянул вслед девушке и понял, что она так и не ушла далеко.
— Извини… — решил я не откладывать неприятное занятие в долгий ящик. — Совсем я чего-то не в духе…
— Ну мы все сейчас такие… — девушка пожала плечами. — Как нога? Идти сможешь?
«А! Вот почему она тут рядом стояла, выслушивая мои желчные ответы!.. — наконец, додумался я до очевидного. — Боится, что придётся меня снова поддерживать! Ну уж нет… Вано, ты сильный, смелый, и никогда больше девушки не будут таскать тебя на руках! Ну или, точнее, поддерживать плечом…».