— Идите к чёрту, метен! Кто бы вы ни были! — неласково отозвался метен Грей.
Выстрел…. Выстрел…. ВЫСТРЕЛ!
Такой звук Марианне слышала лишь однажды: в порту, когда пароходы палили из пушек. Во всяком случае, ей показалось, что палят сейчас именно из пушки, а не из револьвера.
— Господи Иисусе! — где-то внизу испуганно вскрикнул метен Грей.
— Усатый, я тебя в последний раз прошу: брось револьвер! — потребовал грубый.
А Марианна укорила себя за трусость. И даже попыталась перекреститься, извиняясь перед Господом, но бутылка и револьвер в руках помешали этому акту благочестия. Поэтому она прочитала короткую молитву и решительно пересекла коридор, уклоняясь от каждого подсвечника, который пытался подпалить ей волосы.
После чего, вполне ожидаемо, оказалась перед лестницей, ведущей вниз. И это был опасный враг для слабой женщины, но только тогда, когда в руке нет верного «тиро»!.. И Марианна решила, что будет справедливо пристрелить лестницу сразу — до того, как на ней кто-нибудь сломает шею.
— Эрбе! — бармен, укрывающийся за стойкой, заметил жену босса, стоящую наверху. — Эрбе, бегите!
— Нет, метен Грей! Я им всем покажу! — сурово пообещала Марианна.
А затем бесстрашно вытянула вперёд правую руку и прицелилась в верхнюю ступеньку. И, конечно же, полила её виски, потому что в правой руке почему-то оказалась бутылка, а не револьвер.
Лестница как-то сразу закачалась. И Марианна решила, что стрелять не обязательно, раз опасный элемент конструкции уже в стельку пьян:
— Ну, так тоже сойдёт!
Первый шаг дался женщине тяжело. Зато все остальные не понадобились. Мир мигнул, и Марианна обнаружила себя внизу, лежащей на полу, но полностью целой и невредимой. А чтобы напугать обладателя грубого голоса, который представлялся ей каким-то отвратительным бандитом или, хуже того, грязным касадором, Марианна смело пальнула в воздух.
И только потом начала вставать на ноги.
— Эрбе! Эрбе, вы живы?! — надрывался бармен.
— Я жива!.. — гордо сообщила женщина, опираясь на рукоять револьвера и уперев дуло в пол.
— Мать моя женщина! — произнёс грубый голос откуда-то от входа в трактир. — Она же сейчас убьётся!..
— Несомненно, ваша уважаемая мать — женщина! — раздался другой голос, вкрадчивый и даже какой-то задумчивый. — Однако насчет второго утверждения я не уверен, метен Старган…
Марианна обиделась на столь подозрительное к ней отношение. И даже сделала три решительных шага вперёд, чтобы высказать нахалам, что вовсе не собирается убиваться — потому что это страшный грех. Однако остановилась из-за грохота за спиной. Обернувшись, она обнаружила лежащую на полу люстру, которая, видимо, пыталась остановить её благородный порыв, но не успела.
— Ха! — сурово сказала Марианна.