— Как скажешь, — не стал спорить Дофи и отошёл к стене.
— Фант, давай по-хорошему? — обратился ко мне Руон. — Ты нам всё отдаёшь, а мы тебя отпускаем. А? Как тебе идея?
— На твоём месте я бы сначала предложил чуть менее добровольное сотрудничество… — заметил Дофи. — Но даже это пустое. Он парализован и ничего ответить не может.
— Кто хочет, отвечает даже с параличом! — хохотнул Руон. — Но раз не отвечает — значит, ответ отрицательный.
В следующую секунду мне под рёбра влепился кулак, жёстко вышибая из лёгких воздух. Организм захрипел, пытаясь заново втянуть кислород, но, если честно, получалось у него из рук вон плохо…
— Ну-ка! Смотри в глаза! — потребовал Руон, хватая меня за подбородок и ловя взгляд.
Из чистой вредности я глаза закатил. Руону это не понравилось, и он призвал двух помощников, которые принялись оттягивать мне веки так, чтобы зрачки были в любом случае видны.
— Знаешь, когда я говорю, меня всегда слушают. А когда я требую, выполняют! — заметил Руон и снова врезал мне под дых.
Не могу точно сказать, сколько продолжался этот странный допрос, на котором я не мог ничего ответить. Минут через пять я начал терять счёт времени, ощущая его лишь как чередование боли и отдыха. Причём с каждым новым циклом требовалось всё больше и больше отдыха — пусть даже в эти периоды Руон и сотрясал словами воздух, требуя смотреть ему в глаза…
А потом случились одновременно две вещи. Сначала снаружи раздался стрёкот винтов дирижабля, а спустя долю секунды — стрельба, доносившаяся со двора.
— Какого чудовища?! — взревел Руон, отвлёкшись от измывательств надо мной.
И выскочил из каморки. «Винтики» послушно последовали за ним.
Следом за силовиком вышел и Дофи. И, тем не менее, долго наслаждаться одиночеством мне не пришлось. В каморку снова вбежал Руон. И снова в сопровождении двух «винтиков».
— Снимайте его и тащите на дирижабль! Живо! — потребовал он.
«Винтики» отстегнули кандалы и выволокли меня наружу. Сначала на склад, потом по складу… Они торопились, и в процессе транспортировки я пересчитал своей тушкой все углы. Боль я чувствовал, но телом всё ещё не владел. Зато слышал крики, доносящиеся снаружи. И, судя по крикам, ИСИСы действительно пришли. Когда конвоиры со своим живым грузом выскочили во двор, я, наконец, сумел по достоинству оценить открывшуюся картину…
Снаружи шёл напряжённый и, чего уж там, редкостно кровавый бой. Три группы матросов, Танг, Илен и Луп засели в укрытиях, яростно пытаясь продавить защиту Хранителей Ключей, выставленную пневматиками. И всё же самыми устрашающими на поле битвы были не они.
По всему двору метались десять совершенно одинаковых тел ИСИСа. Конечно же, они не пользовались посохами и жезлами, но из-за нечеловеческой силы, ловкости и выносливости — именно ИСИСы создавали ощущение, что здесь работает гигантская мясорубка… Будь я на ногах — боюсь, поскользнулся бы на залившей всё вокруг крови.
И, главное, от этих бестий невозможно было укрыться или спрятаться. ИСИСы легко забирались на крыши, обходили баррикады, взламывали двери и планомерно давили оборону дворика, не обращая внимания на повреждения, которые им наносили противники. Во всяком случае, пока ещё могли двигаться, но для этого их обрядили в жилеты с защитными логосами.
Вражеский дирижабль, конечно, высадил подмогу — человек тридцать. Однако против ИСИСов это оказалось детским лепетом. Искусственные тела двигались быстрее, били точнее — и не зависели от запасов пневмы, которая здесь ещё и деньги. Поэтому силы не жалели, себя не жалели, а над противниками — вообще натурально издевались… «Хорошо, что они на моей стороне», — невольно пронеслось у меня в голове, пока я наблюдал за информационными конструктами «в гневе».