Опасное соседство

22
18
20
22
24
26
28
30

— Нет, — расстроил я её. — Просто отправлю в обратном направлении… Я вам совершенно не верю.

— Мы умрём! Будет больно! — сообщила инопланетянка.

— Да, зато окажетесь свободны после перерождения, — кивнул я и махнул стоящим стражникам. — Выносите их к плоту!

На проводы дологниссок вышел смотреть весь Мыс. Впрочем, как я понял, «коренное» население пришло ещё и проводить убийцу Плутона. Когда банщика вели по улицам, лишь присутствие рядом Нагибатора и меня сдерживало толпу от членовредительства. Банщик поначалу пытался уговорить пощадить его, но, увидев такое отношение со стороны жителей, внезапно передумал. Истерика у него началась, только когда он увидел своих невольных спутниц.

— Это произвол!!! — заорал он, начиная вырываться. — Я никуда с ними не поплыву!

— Ещё как поплывёшь! — усмехнулся я. — Если тебе особенно повезёт, то, может, и не окажешься с ними на одной точке возрождения…

— На какой точке возрождения?! — закричал банщик. — Почему я там должен оказаться?!

— Потому что сдохнешь от жажды, придурок! — просветил его Нагибатор. — А, может, они тебя раньше сожрут!

— А-а-а-а! Не надо! — умолял банщик, пока его потащили к плоту. И упорно искал взглядом сочувствия. Некоторые всё же отводили взгляд, но большинство смотрело прямо на него. И ничего… Ни одного мускула на лицах людей не дрогнуло. Словно и не было у нас никогда никакого банщика…

Плот сделали на славу — широкий, с надёжными креплениями для «пассажиров». Для банщика свои, для дологниссок — свои, с учётом особенностей их физиологии. Его вывели в открытое море при помощи кораблика, что курсировал между Мысом и Медным за линию прибоя. А затем раскрыли парус и отправили в дальнее плавание. Под гробовое молчание людей, стоявших на берегу.

Я вернулся в Мыс и сразу направился прямо к Ире, но не нашёл её. Зато поймал Секама, который точно должен был знать, что за девушка вчера оплакивала Плутона. Ударник после моего вопроса задумался и ответил:

— Это Мышка. Они с Плутоном встречались. А тебе зачем?

— Надо ей кое-что сказать, — уклонился я от ответа.

— Может, потом? Она вчера совсем плохая была… — засомневался ударник.

— Это надо сказать сейчас. Может, ей и полегчает… — отмахнулся я. — Где её искать?

— Дома сидит. Пойдём, — согласился Секам и повёл меня через переплетение узких улочек верхнего Мыса.

Девушка жила в небольшом одноэтажном домике. На наш стук она долго не открывала, но я был настойчив. Когда она вышла на порог, я понял, что пришёл вовремя — в гроб краше кладут. Сейчас ещё решит раз триста самоубиться, и вот что с ней делать?

— Мышка? Можно войти?.. — спросил я.

Девушка безразлично дёрнула плечом и посторонилась. Секам со мной не пошёл, за что я ему был очень благодарен. Дома у девушки было душно и тихо… Аккуратная кровать, маленький столик со стульями, маленькая же печка — всё было какое-то небольшое. Впрочем, Мышка и сама была маленькой — ей удобно, наверно…

— В домике! — сказал я, поглядев на девушку.