— Как же здорово, — Эри, набросив на плечи покрывало, сидела в кресле, и смотрела, как на небе загораются всё новые и новые звёзды. — Как здорово, что мы сюда приехали! А я еще сомневалась, думала, зря время потратим. Оказывается, не зря.
— Да, не зря, — откликнулся Саб. — Совсем даже не зря. Никогда не думал, что скажу такое, но… мне жаль, что это всё есть сейчас, а потом уйдёт. Скорее всего, насовсем.
— Как ты сказал? — вдруг поднял голову Пятый.
— Что? — не понял Саб.
— Повтори, что ты сказал только что, — попросил Пятый.
— Мне жаль, что это всё есть сейчас, а потом уйдёт. Насовсем, — процитировал сам себя Саб. — А что?
— Да так… ничего, — Пятый потер висок. — Словно что-то мелькнуло, и пропало. Ладно, проехали. Извини.
— Ну, ладно, — пожал плечами Саб. — Здесь действительно здорово. Я просто подумал, что мы уже не вернемся на эту реку ещё раз. И мне грустно от этого. Никогда со мной не было такого, правда. Честно. Я любил какие-то места, было дело, но я всегда расставался с ними без малейшего сожаления — а это место, и это время я бы хотел сохранить. Сам не знаю, почему.
Сейчас Саб был без личины — когда убедились, что вокруг никого нет, личину он снял, потому что, по правде говоря, это утомительно, месяц за месяцем таскать на себе чужой образ. Пятый вдруг подумал, что Сабу тут и впрямь тяжело, что он до какого-то момента действительно с трудом терпел эту их странную дачную жизнь, но сейчас он вдруг понял — нет, Саб и впрямь наслаждается моментом, и удовольствие от происходящего он испытывает едва ли не большее, чем от секса или хорошей еды. Или… это всё-таки удовольствие иного рода? Спросить — неудобно, в голову заглядывать — бестактно…
— Пожалуй, я любил свой дом на берегу, — продолжал Саб, — но иначе, совсем иначе. Это была в каком-то смысле моя крепость. А здесь — крепость мне не нужна. И даже страшные грабители оказались просто любопытными старичками и женщинами…
— Одну из которых я сбил с лестницы огурцом, — Пятый удрученно покачал головой. — До сих пор стыдно. Надо будет извиниться.
— Позже извинишься, — пожал плечами Саб. — Так вот. И ещё… мне тут интересно. Все эти документы, станция, которая болтается у нас над головами, приборы, тайны… с одной стороны это наивно, потому что насмотрелся я за свою жизнь таких тайн, что мало не покажется, но с другой стороны…
— Как в детской книжке, — вдруг сказал Лин. Эри кивнула. — Мы словно в детской или подростковой книжке оказались, у вас нет такого ощущения? Посерьезнее, конечно, но и не совсем так, как это бывало, и, подозреваю, будет. Словно всё немного понарошку. Или не понарошку, но словно специально сглажено, что ли… никак не пойму.
— Тебя портвейн не догнал, случайно? — ласково спросил Саб. — А то давай, иди спать ложись. Понарошку.
— Издевайся, издевайся, — Лин поморщился. — Ни в одном глазу.
— Смотрите, Луна появилась, — Эри подняла голову. — Растущая, верно?
— Верно, — кивнул Пятый. — Именно так и есть. Уже почти полная, но еще не выросла.
Над лесом, над рекой, над их стоянкой действительно всходила сейчас Луна, золотистый, источающий мягкий свет диск. Отсюда, с высокого берега, с вала, картина выглядела совершенно ирреальной, прозрачный лунный свет выхватывал из темноты абрисы, силуэты деревьев, серебрил водную гладь; песок в его свете выглядел почти белым.
— А пойдемте к реке, — вдруг произнесла Эри, сама немного удивившись, откуда у нее появилась эта мысль. — Мне почему-то кажется, что нам нужно спуститься к реке. Я никогда не купалась ночью, и…
— Это небезопасно, — покачал головой Саб. Но почему-то встал со своего складного стула первым. — Хотя… пойдемте.