— А я хотела, чтобы ты пришел, — неожиданно ответила она. — Мне ничего не мешало.
— Интересно, — заметил Саб, присаживаясь на диван рядом с Пятым. — И честно. Ну, ладно. Что у вас тут?
— Неплохо, — ответил Лин. — Уже лучше, чем было.
— Что лучше, вижу, — покивал Саб. — Сейчас чаю попить, и спать.
— Попозже… — Пятый говорил с трудом, но сдаваться явно не собирался. — Слушай… бог смерти… может статься, я… в общем, в какой-то… момент… я тебя могу… попросить об одной услуге… когда будет… совсем край, ты… убей меня, пожалуйста… очень тебя… прошу…
— Обещать не буду, но к сведению приму, — осторожно ответил Саб. — Вот чего. Идите-ка вы, двое, поспите, а я тут посижу. Днём, как выспитесь, меня смените.
— Ладно, — Лин тяжело вздохнул. Вылез из-под одеяла, встал, потянулся. — Что-то мы действительно…
— Идите, идите, — поторопил Саб. — Мы тут сейчас чая попьем, съедим чего-нибудь.
— А можно? — спросила Эри с сомнением.
— Почему нельзя? — удивился Саб. — Всё, идите, я сделаю. Понадобитесь — разбужу.
Тоненькая занавеска не способна была справиться с ярким весенним солнцем, которое набирало силу там, за окном. И все-таки Саб задернул её, поставил стул рядом с диваном, и уселся — не смотря на то, что он старался держаться, вчерашний день и последовавшая за ним ночь основательно его вымотали. Пятый не спал, он молча наблюдал за Сабом.
— Сейчас чай пить будем, — сказал Саб. Сказал только потому, чтобы нарушить молчание.
— Ты на меня… злишься… — тихо сказал Пятый.
— Нет, — покачал головой Саб. — Я расстроен. Но я не злюсь.
— Почему?
— Потому что я тебя, кажется, понял, — Саб кивнул каким-то своим мыслям. — Ты сказал слово «невыносимо». Это и есть причина, верно?
— Да, — Пятый попробовал немного повернуться, и, против его же собственных ожиданий, это удалось. — Именно… так. Так и есть.
— То, что ты сделал — это, по сути, эскапизм. Попытка сбежать от проблемы, но… есть определенные рамки, которые нельзя перейти, верно? — спросил Саб. Пятый кивнул. — Убить себя было бы отличным решением, но ты более чем в курсе, что это невозможно. Что даже если ты себя прикончишь, дальше будет Берег, а потом всё повторится снова, ведь так?
— Примерно… да, видимо, так.
— И ещё. Ты привык к тому, что боль — это заместитель. То, чем можно как-то заткнуть эту бездонную дыру. Ты ведь понимаешь, что это, если вдуматься, мазохизм?