Злость почти лишила меня страха. Я с грохотом поставила на поднос бокал, тарелку и стала выкладывать первый попавшийся десерт, украшая его сахарной пудрой и веточками мяты. Как они все меня достали! Перекладывают свои проблемы на всех, кто чуть дает слабину. Джулиану огрызнуться страшно, за такое можно поплатиться работой. Но злость кипит, претензии множатся, и очень хочется высказать их хоть кому-то. На роль «кого-то» отлично подошла я.
— Да пошли бы вы все, — пробурчала я прежде, чем вернуться к пассажиру.
При виде меня он хмыкнул.
— Наконец-то. Сядь.
— Что, простите? — Рука замерла над столиком.
Я поставила перед мужиком бокал игристого эльфийского и десерт.
— Сядь, я сказал. И выпей.
Он пододвинул бокал в мою сторону, и я окончательно растерялась.
— Извините, нам запрещено нарушать дистанцию с клиентом…
— Да хватит ломаться! — скривился мужик. — Я заплачу.
С этими словами он протянул лапы и с такой силой дернул меня к себе, что я не удержалась и навалилась сверху.
От мерзкого ощущения чужих ладоней, шарящих по груди, едва не стошнило. Но я все еще пыталась высвободиться, не прибегая к магии, драке и крикам. В голове прочно засела мысль, что если владелец компании нажалуется на Сопровождающую, мне даже отдел организации питания не светит!
— Уберите руки немедленно! — потребовала я.
— Да хватит дергаться, твои коллеги обычно посговорчивее…
— Отпустите меня, иначе я вызову стражу!
— Да хватит набивать цену, заплачу я тебе…
Настал момент всерьез испугаться, когда я поняла, что он совсем не шутит, а еще что сильнее меня в несколько раз. И Делайла вряд ли услышит мои крики, а больше здесь, в темноте и тишине, никто не поможет.
Стало до слез страшно и… обидно, потому что я представляла себе свой первый раз совсем не так. А сил оставалось все меньше. Тонкую кожу на запястьях обожгло болью, когда мужик перехватил их одной рукой и сильно сдавил, сминая сопротивление.
— Есть две новости. Плохая и вторая, — услышали мы мрачный голос.
От неожиданности пассажир разжал руки, и я свалилась на пол, как мешок с картошкой. У входа в кабину, перед открытой дверью, за которой медленно проплывали одинаковые стены пещеры, стоял мрачный и разъяренный Джулиан.