– А сейчас побудь послушным мальчиком: ступай в повозку и погрызи их в своё удовольствие.
Хоть Шан Цинхуа неплохо справлялся с разнообразнейшими поручениями, в столкновениях с монстрами толку от него было и впрямь немного. Всецело признавая свои слабые стороны, он покорно поднялся с места, взял семечки и принялся их щёлкать – по одному на каждый шаг лошади. Спустя одну палочку благовоний они столкнулись… с серьёзным затруднением.
Двое мужчин молча уставились на прекрасно знакомую им цепочку из шелухи от тыквенных семечек на дороге.
– Гм, сомнений нет, – наконец подал голос Шан Цинхуа. – Эта шелуха – насыщенно-красная снаружи и золотистая внутри – точно от ароматных семечек лунгу с хребта Цанцюн, которые я только что съел.
– В курсе я, что вы на своём пике ещё и семечками спекулируете, – бросил Шэнь Цинцю. – Проехали.
В таком случае возникал вопрос: как они умудрились вернуться на то же место, никуда не сворачивая? Мужчины, не сговариваясь, воззрились друг на друга. Гуй да цян[118] – водящий кругами призрак – старый как мир сюжет китайской классики.
Шан Цинхуа тут же пришёл в голову известный народный метод:
– Почему бы нам не попробовать сбрызнуть глаза лошади мочой девственника?
– …Пощади самоуважение лошади, – возмутился Шэнь Цинцю. – Зачем брызгать ей в глаза всякими выделениями? Да и где я возьму тебе мочу мальчика в этом безлюдном горном краю?
Тут он обнаружил, что Шан Цинхуа не сводит с него пристального взгляда.
– Что ты на меня уставился? – спросил Шэнь Цинцю. – Лично я… Впрочем, не будем сейчас об этом. Уж тебе ли, как автору, не знать, что, хоть с виду мой персонаж всегда был возвышен и чужд страстей, в душе он тот ещё развратник! Днями напролёт предаваясь грязным помыслам, он уже в юности ударился в амурные похождения, а в молодые годы повадился ходить по проституткам. И ты серьёзно думаешь, что при всём при этом я могу оказаться девственником? Насчёт тебя также надеяться не на что, Шан Цинхуа от своего коллеги по злодейскому цеху недалеко ушёл.
Недоумённо наморщив лоб, Шэнь Цинцю хлопнул себя по бедру и, обернувшись, принялся рыться в повозке, но вдруг оставшийся снаружи Шан Цинхуа взвыл, словно волк или неупокоенный дух. Схватив то, за чем полез, Шэнь Цинцю высунулся с криком:
– Ну что там ещё?
Шан Цинхуа был так напуган, что выпалил на одном дыхании:
– Едва ты залез в повозку, какая-то мохнатая хрень потёрлась о мою шею, а когда я поднял голову, там была копна волос, а за ними – большое белое лицо, которое я не смог рассмотреть, чтоб меня!
Шэнь Цинцю огляделся, но, само собой, не увидел и следа странной твари.
Усевшись рядом с Шан Цинхуа, он развернул карту и приподнял брови:
– Что бы ни представляло собой это существо, сообразительности ему не занимать.
– С чего ты это взял? – вскинулся Шан Цинхуа.
– Ему хватает ума пощипывать лишь мягкую хурму[119], которую легче запугать. – Похлопав спутника по плечу, он добавил: – Опять же, как бы страшно оно ни выглядело, это – тоже твоё детище, так с чего тебе его бояться?
ebooksa