– Исходя из уровня совершенствования, коего достигли старейшины, на то, чтобы разрушить наше магическое поле, да так, чтобы даже духи о том не проведали, им бы не понадобилось и мгновения. Что же послужило причиной возмущения духовной силы?
– Причиной возмущения послужило не разрушение магического поля, а моя схватка со странным демоническим созданием, – пояснил Шэнь Цинцю.
– Со странным демоническим созданием? – удивился Гунъи Сяо.
– По правде говоря, я не до конца уверен, что это демон, – признал Шэнь Цинцю, – однако облик этого существа столь уродлив, что оно не походит ни на одно из нормальных созданий мира людей.
– В окрестностях леса Байлу можно увидеть дым людских поселений на расстоянии десятка ли, – продолжал недоумевать Гунъи Сяо, – но мы никогда не слышали о вторжениях демонических тварей – тут даже тигров и прочих опасных хищников не водится.
– Что же это тогда было, в конце-то концов? – всерьёз задумался Шэнь Цинцю. – На удивление гибкий скелет, кожа бледная, будто кость, и всклокоченные волосы, скрывающие раздутое лицо, словно у выловленного из воды тела человека, умершего от голода.
– Чем бы оно ни было, лучше ему здесь больше не появляться, – искренне ответил Гунъи Сяо. – А если оно вновь объявится, старейшинам не придётся марать об него руки, этот юнец справится с ним сам.
В его словах звучало неподдельное почтение: хоть он почти ничего не знал о мастере Сюя, лишь пару раз видел его издали, довольно было и того, что личный ученик Шэнь Цинцю превзошёл его, заняв первое место в рейтинге. Этот человек также спас немало адептов дворца Хуаньхуа, а потому Гунъи Сяо не мог не проникнуться к нему глубочайшим уважением.
При этом Шэнь Цинцю отметил, что его манеры были скромными до застенчивости; и этим, и внешностью Гунъи Сяо напоминал Ло Бинхэ, принадлежа к тому же типу добрых и чувствительных людей с прекрасной улыбкой на не менее прекрасном лице, а потому при взгляде на него Шэнь Цинцю не мог не вспоминать о своём ласковом и послушном ученике, которого ещё не коснулась тьма, и не проникнуться невольным расположением и к этому юноше.
При квалифицированном содействии Гунъи Сяо путешественники быстро преодолели защитное поле дворца Хуаньхуа и определились с направлением.
В оригинальном произведении месту произрастания гриба солнечной и лунной росы уделялось не больно-то много внимания: упоминалось лишь, что его можно найти «в пещере, вход в которую скрыт пышной растительностью», и, чтобы припомнить эти скупые строки, Шан Цинхуа пришлось пойти на риск состариться раньше времени. И немудрено – ведь этот представитель местной флоры не удостоился того, чтобы главный герой пустил его в дело; напротив, его собирался использовать один из противников Ло Бинхэ.
Но именно поэтому Шэнь Цинцю и решился на этот шаг: если бы гриб солнечной и лунной росы влиял на основную линию сюжета или это было бы одно из многочисленных волшебных растений, которые Ло Бинхэ использовал для прокачки, он бы к нему даже не притронулся.
Законы жанра неумолимы: тот, кто позарится на принадлежащее главному герою, рискует уподобиться тому, кто, пытаясь украсть курицу, в итоге потеряет горсть риса[123], а вот покушение на имущество сотоварища-злодея ничем не чревато.
Хоть лес Байлу был весьма обширен, по счастью, такая пещера там была всего одна – это избавило путников от множества трудностей.
Шэнь Цинцю щёлкнул пальцами, и на их кончиках расцвёл язычок ярко-жёлтого пламени. Ещё один щелчок – и трепещущий огонёк поплыл вглубь тёмной сырой пещеры, оставляя за собой мерцающий хвост, который освещал дорогу.
Сперва им удавалось идти плечом к плечу, но вскоре проход сузился настолько, что мужчинам пришлось протискиваться боком. Не помогало делу и то, что тоннель петлял, словно кишка гигантского зверя.
Света едва хватало, и даже огонёк Шэнь Цинцю уже едва теплился, так что он запустил ещё несколько огненных шаров, которые тут же устремились друг за другом. Гунъи Сяо был замыкающим; Шан Цинхуа изначально вообще выразил желание подождать их у входа, но Шэнь Цинцю бесцеремонно затащил его внутрь. То ли от страха, то ли ещё от чего рука товарища то и дело касалась локтя идущего впереди Шэнь Цинцю, и от этого по его телу пробегали мурашки.
Наконец Шэнь Цинцю решил, что с него хватит. Поскольку рядом был посторонний, он понизил голос до шёпота:
– Может, хватит меня лапать?
Ответа не последовало, однако прикосновения прекратились. Кто же знал, что стоит Шэнь Цинцю продолжить двигаться вперёд наощупь, как Шан Цинхуа вновь примется за своё, на сей раз пнув его по голени!
ebooksa