В глазах сестры отразилось усталое сочувствие, будто она поняла, но не осудила.
– Видел, что Прима задирают. Я защищал его от других, но недостаточно. Вполсилы, не больше. Был тупицей и никогда не думал, что шутки могут перерасти в ту жестокость, которую я увидел. Группа мразей из Кланов Земли и Воды решили поиздеваться над ним. Мы были подростками, – речь стала торопливее, мне не хотелось делиться всеми подробностями, но я догадывался, что Кассия ощутит, если обойду важное. – Их разозлило, что Прим единственный сдал экзамены на «отлично» и стал первым в классе по набранным баллам. Не знаю точно, каким образом, лишь пара свидетелей рассказали, что подонки соединили дары и создали нечто вроде трясины. Смеялись, пока Прим тонул, и предложили ему решить задачку, раз он такой умный, как выбраться раньше, чем он захлебнётся. Даже не водой, Кассия. Грязью.
Я вскинул на сестру взгляд, невольно ожидая реакции. Утопить кого-то в жидкой вязкой грязи казалось мне до невообразимого отвратительным. Каждый раз, рассказывая эту историю, я ждал в чужих глазах схожее омерзение, ведь не мог я один считать это верхом гнусности? Кассия скривилась, поддержав меня.
– Прим не сумел. Ублюдки смеялись, пока он захлёбывался разжиженной землёй. Жуткая удушливая смерть. Они поздно осознали, что шутка зашла слишком далеко. Я увидел концовку. Подонки достали тело Прима и, поняв, что натворили, в панике попытались прочистить его забитое горло и лёгкие водой. Нам запрещено использовать силы стихий на живых организмах подобным способом без получения специального медицинского образования, они ничего не умели… я… я не знаю, как описать. Когда я увидел Прима… его живот был неестественно вздут, потому что его наполнили водой… кожа натянулась до растяжек… глаза, нос и разинутый рот были забиты землёй…
– Не нужно, Микель. Хватит, – тихо оборвала Кассия.
Я умолк, меня мутило. Чудилось, что мой собственный рот полон того самого вязкого чернозёма. Первые месяцы после увиденного это ощущение преследовало меня каждый день.
Мало того что Прим утонул в той жиже, так ублюдки ещё и изуродовали его тело своими неумелыми попытками что-то исправить. Словно он стал чучелом, которое можно набивать чем ни попадя. Я был на судебном разбирательстве, медицинские эксперты зачитали длинный список внутренних повреждений. Меня стошнило прямо в зале суда, потому что я помнил, как выглядел труп Прима со всеми подробностями. До сих пор мечтаю забыть ту картину, но она продолжает меня преследовать.
– Их наказали?
Вопрос Кассии помог прийти в себя, я торопливо отпил пиво, надеясь хмелем заглушить привкус земли на языке.
– Нет. Было слушание, но все имеющиеся свидетели вдруг пошли на попятную. Либо их запугали, либо хорошо заплатили. А из-за какого-то низшего не было смысла ссориться с влиятельными людьми. Лисандр и Трой не были очевидцами преступления, но после многих длительных уговоров подтвердили мои обвинения и согласились, что наблюдали за издевательствами над Примом раньше. Однако этого не хватило для привлечения тех мразей к ответственности за убийство.
Я силой воли заставил себя притормозить и успокоиться. Тот инцидент почти разрушил мою дружбу с близнецами. Они видели тело Прима лишь на фотографиях в суде и не могли понять моего ужаса. Друзья струсили и весьма неохотно поддержали мои показания. Настолько неохотно, что в той борьбе я остался один вместе с семьёй Прима.
– Я проиграл. Никакая справедливость не восторжествовала. Убийцам выписали незначительный штраф и отстранили от учёбы на несколько месяцев. В первый же день их возвращения мы столкнулись в коридоре. Всё закончилось дракой, и мне не проломили голову только благодаря подоспевшим Трою и Лисандру.
– Где те подонки теперь?
– Не знаю, но, насколько слышал, история всё-таки получила неприятную для их семей огласку, и некоторые предпочли перебраться в другие города, чтобы замять дело. Лишь один загремел в тюрьму, получив по заслугам, но уже после совершеннолетия. Попался на перепродаже наркотиков.
Повисшая тишина была неприятной. Я ощутил раздражение, снова погрузившись в ту гнусную историю. Видел, что Кассия боролась с желанием поддержать меня словами сожаления, однако оно мне было не нужно. Я пришёл не ради сочувствия, а чтобы подобная ситуация никогда не повторилась.
Авила часто упрекала меня в излишней тяге к правосудию, но после проигранного дела Прима и начав работать в Санкт-Данаме, я жаждал справедливости. И не такой, как её видели Элион и Кай. Одно дело твари, сбежавшие с Переправы, те были движимы инстинктами, и с ними работал разве что меч или пистолет, но если нам попадались даории и палагейцы, нарушающие закон, я целенаправленно добивался их осуждения по закону, чтобы выросло количество прецедентов и остальным подонкам стало неповадно. Чтобы они думали дважды, опасаясь оказаться в тюрьме.
Кассия попридержала жалость при себе.
– Ты хотел о чём-то поговорить. Говори, – коротко напомнила она, кажется, найдя мою историю достойной платой за своё доверие.
И я приступил к рассказу.
Раскрыл, что произошло после их исчезновения в Даории, поведал про встречу с царями и мойрами. Поделился мыслями по поводу отца и тем, что сам не разделяю его взглядов. Рассказал о предсказаниях сивилл и о Лексе. Я говорил долго, изредка отпивая своё пиво, чтобы смочить пересыхающее горло.
ebooksa