Во главе кошмаров

– Поэтому это лишь вероятное будущее. И мы действительно не знаем, приведут ли к нему намеренные действия или ты случайно запустишь цепочку событий. Просто ты должна быть осторожнее, так как меняешь чужие нити, не замечая этого. Вклиниваешься в жизни, и судьбы перестраиваются.

Кассия резко выпрямилась:

– Что ты сказала?

Я весь напрягся от её испуганного тона.

– Что ты… должна быть осторожна, так как влияешь на судьбы других, не осознавая этого, – коротко повторила Лекса.

– Хочешь сказать, что жизнь близких мне людей пошла по другому сценарию из-за меня?

– Да. Изначально тебя не должно было существовать. Каждый был рождён со своей нитью судьбы, но из-за встречи с тобой чужие нити почти со стопроцентной вероятностью изменились, а вместе с тем и чужие судьбы. Перемены зависят от вашего взаимодействия. Ты способна повлиять даже на участь простого прохожего, если будешь с ним контактировать. Может, дашь ему совет, и он ему последует… может, нет. В этом и сложность. Ну а судьбы тех, кто общался с тобой дольше, точно переменились, и не раз. По словам мойр, следящих за нитями, трансформации столь быстрые и бесконтрольные, что и они не способны предугадать последствия и распознать, какие события станут ключевыми для трагедий.

Нет.

Нет, нет, нет.

Лекса продолжала говорить, а я слишком поздно понял, что её нужно было прервать. Я сдавил сивилле плечо, и она замолчала, но лицо Кассии уже лишилось всех эмоций, а взгляд стал безжизненным.

Я и без подсказки догадался, что она подумала о Сирше, но побоялся произнести вслух её имя, чтобы Кассия совсем не слетела с катушек и мы не оказались на краю. Я торопливо достал из кармана фотографию мамы, цепляясь за призрачную возможность отвлечь сестру, я действительно хотел ей помочь, чтобы вина не захлестнула её с головой.

– Ты на неё похожа.

Кассия моргнула, пелена отрешённости чуть развеялась, и она посмотрела на снимок.

– Знаю. В доме дедушки есть портреты, – тихо ответила сестра.

– Дедушки?

Я замер, осознав, что он ведь и мой дедушка. Майрон. Нынешний архонт Раздора. Судя по вытянувшемуся лицу Кассии, она поняла мои мысли. Нас разорвали на два мира. Разделили на части, как добычу, а наши способности отрезали одного от Палагеды, другую – от Даории и друг от друга.

Неожиданно я ощутил горечь и злость на всё произошедшее, на то, где мы оказались. В иной ситуации мы с Кассией могли бы подружиться. По-настоящему. Скорее всего, Майрон и Мелай по-прежнему друг друга бы ненавидели, но у нас был шанс.

Однако смерть Сирши и наш отец отобрали эту возможность.

– Где ты взял её фотографию? – спросила Кассия.

– У отца.