Во главе кошмаров

22
18
20
22
24
26
28
30

– Позже мы узнали, что это был день твоего рождения. Камаэль время от времени приводил друзей на Переправу. Он не рассказывал, кем является, но друзья доверяли ему, так как десятки раз приходили и уходили с Переправы в полной сохранности. Они веселились здесь, смотрели на различные иллюзии, даже не зная, что именно Камаэль хранил их от опасных территорий. Я слышала, что ещё задолго до моего рождения развлечения на Переправе были обыденным делом, но из-за смерти Танатоса находиться здесь стало опаснее. Разумеется, приводя их, Камаэль нарушал правила, но я была виновата не меньше, позволяя ему это. Он был таким счастливым, а мне было приятно видеть брата чаще. Узнай отец, что он приглашает друзей ради веселья, не одобрил бы.

Меня замутило, желудок болезненно сжался от неприятного предчувствия, пока Веста затягивала рассказ, напоминая то, что я и так знала.

– Но после моего рождения все развлечения закончились, – догадалась я.

Она кивнула, разглядывая маки под ногами.

– Отец вырвал часть Переправы ради твоей жизни. Мы понимаем, что он не мог заранее предупредить об этом, Илира позвала его внезапно, а решение о твоём возрождении принималось за секунды и…

Я вспомнила.

Вспомнила, как сама Веста уже рассказывала мне:

«Мы с братом были здесь, и произошедшее напомнило катаклизм. Гипнос вырвал значительный кусок, чтобы позволить тебе дышать, и вся Переправа задрожала. Землетрясения, расщелины, наводнения, немалая часть территорий перестраивалась в течение какого-то времени».

У меня загудело в голове от осознания, к чему всё идёт.

– Землетрясения, расщелины, наводнения… – процитировала я её же слова. Веста согласно кивнула. – Друзья Кая были на Переправе в тот момент?

– Да.

– Что произошло? – не знаю, каким чудом мне удавалось сохранять ровный тон голоса, когда внутри всё в ужасе сжалось перед неизбежным ударом.

На мгновение желание попросить Весту не продолжать взяло вверх, но смешно бежать от произошедшего. Оно всё равно меня нагонит. Так пусть лучше бьёт в лицо, чем в спину.

– Камаэль пытался им помочь, но разрушения были слишком масштабными. Многие провалились в образовавшиеся при перестройке ландшафта трещины. Они были в лесу, начался пожар, другие оказались зажаты под рухнувшими деревьями. Я подоспела к самому концу, когда вокруг раздавались крики и грохот. Камаэль пытался спасти троих из огня. Помимо ожогов и кровоточащей раны в боку, одна его рука была сломана. Я не могла его удержать, поэтому с помощью иллюзий корней прижала к земле, не позволив отправиться в огонь. Его друзьям было не помочь, и я… я хотела спасти брата. Иллюзии были слишком хаотичными, нам было не справиться, – голос Весты надломился, она пожевала нижнюю губу, борясь с подступающими слезами.

Ей понадобились секунды, она не заплакала. Успокоилась, выпрямилась и подняла на меня взгляд.

– Сколько погибло?

– Двенадцать.

Лёгкие сжались в болезненном спазме. Ради того, чтобы я жила, погибло тринадцать палагейцев, включая мою мать. Из-за меня одной. Кай был подростком, выходит, моё рождение убило двенадцать школьников.

– И среди них первая любовь Камаэля.

Я выдохнула и не смогла вдохнуть. Тело парализовало, только сердце, сжавшись, продолжило биться, но неровно, принося колющую боль при каждом сокращении.