Во главе кошмаров

Ареста продолжала задумчиво молчать, по губам её сына скользнула улыбка, он наклонился к матери и что-то ей прошептал. Не поворачивая головы, архонт его выслушала.

– Она мне нравится, – заявила Ареста, когда её сын вновь выпрямился. – Есть в ней что-то от моего Дома.

– Ещё бы! Если верить слухам, она употребила человеческие наркотики с кровью твоих подданных, – порывисто напомнил Тобиас. – И это очередная проблема! Неизвестно, как этот наркотик влияет на нас в долгосрочной перспективе.

Я не стала спорить, но Ареста фыркнула и отмахнулась.

– Именно благодаря ей и твоему племяннику мы узнали, что за всем стоял слизняк из Клана Воды. Судя по предоставленным отчётам, немного гнева пошло ей на пользу, – Ареста одарила меня скорее довольным оскалом, чем улыбкой. Не зная, как на это стоит реагировать, я выдавила ответную.

Кажется, знакомство проходило не так уж плохо. По крайней мере, в открытую с оружием на меня никто не бросался. Лицо Тобиаса лишилось всех эмоций при упоминании Элиона. Отнекиваться от заслуг племянника он явно не желал, как и вспоминать о его существовании.

– Благодарю за поддержку, рад, что моя племянница вызвала твоё доверие, Ареста, – отозвался Майрон, но не успел ничего добавить из-за появления нежданных гостей.

Их гул мы ощутили раньше, чем они появились. Все умолкли, разом повернувшись ко входу. Гипнос и Морос не стали утруждать себя открытием дверей, просто прошли сквозь них, временно изменив структуру дерева на бесплотный туман. Вдоль утопающих в тенях стен я услышала движения и взволнованные вздохи и наконец заметила свидетелей. Их двадцать один: по три свидетеля от каждого Дома. Всё это время они сидели бесшумно, я едва разобрала, что они там есть. Прищурившись, попыталась разглядеть лица и понять, есть ли среди них сестра Иво, однако по силуэтам было сложно определить, кто мужчина, а кто женщина. Они действительно были безмолвными свидетелями, записывающими происходящее, чтобы в момент необходимости пересказать случившееся или чьи-то слова, если конфликт будет сложно разрешить.

Все архонты и их наследники встали, приветствуя своих богов. Палагейцы опустили взгляды, прикрыли ладонями правых рук веки и поклонились. Они добровольно скрыли глаза – почтительный знак смирения: демонстрируют, что считают себя недостойными даже глядеть на богов.

Раньше, может, палагейцы и правда стеснялись смотреть на Гипноса и Мороса, но нынче это не более чем дань старым традициям. Завершив поклон, все выпрямились и после довольного кивка Гипноса вновь сели. Братья прошли ближе к полукругу.

Я единственная не кланялась, оцепенела и осталась стоять при виде вошедшего сквозь двери Кая. Он ощутил моё внимание и, возможно, впервые за долгое время добровольно посмотрел мне прямо в лицо. Только вчера я искала способы с ним встретиться, сейчас же молилась, чтобы у этого зала нашёлся запасной выход. Не представляю, как говорить с Каем, зная, что моё возвращение к жизни убило его друзей и первую любовь.

Я невольно сглотнула, Кай не спускал с меня оценивающего взгляда. Вдруг Веста всё рассказала и больше ему не нужно притворяться? Теперь он может ненавидеть меня в открытую, ведь я знаю причину, и ему не обязательно оправдываться.

Голова Кая дёрнулась вправо, когда прозвучало его имя в шёпоте. Мой взгляд остановился на Дафне – сестре-близнеце Ойзис, которая не пыталась скрыть своего изумления при виде Кая. Она, как и я, не успела сесть, и архонт Дома Зависти одёрнула сестру, бросив ей тихую фразу. Вероятно, они знакомы, потому что Кай коротко кивнул Дафне, а затем встал подле отца и дяди. Я сглотнула ещё несколько раз, не в силах избавиться от душащего кома в горле.

Гипнос взмахнул рукой, и позади него, Мороса и Кая появились чёрные стулья, напоминающие три обсидиановых трона.

– Кас, не обязательно стоять, присаживайся, – вывел меня из ступора голос Гипноса.

Я растерянно уставилась на знакомую доброжелательную улыбку. Он комично вскинул брови и выразительно кивнул на кресло за моей спиной. Я молчаливо села, стараясь вернуть лицу бесстрастное выражение.

Последующий разговор я слушала отрывками, отвлекаясь, а временами впадая в прострацию. Продолжала напряжённо сидеть на самом краю своего кресла подле архонта Раздора. Спина задеревенела, потому что я не позволяла себе согнуться или изменить позу. Притворялась статуей, не желая привлекать внимания, и моё сознание непроизвольно отключилось от всего происходящего. Разуму не удалось отдохнуть ночью.

К счастью, основное внимание на себя перетянули Гипнос и Морос, вводя Совет в курс дела. Рассказали о произошедшем в Даории со своей стороны, объяснили ситуацию с мойрами и ответили на вопросы присутствующих архонтов. Гипнос представил Кая в качестве своего сына, чем погрузил зал в шокированную тишину. Возможно, многие из них пожалели о том, как помыкали им в последние годы. Мой взгляд невольно дёрнулся к Нае из Дома Кошмаров, но на её лице отразились разве что интерес и недоумение.

Она совсем не замечает сходства?

Почему она его не узнаёт или не помнит?