– Я? Рождена Высшей. Вот можно сказать, и вся биография… дважды была Шутом. Ни разу не была Ферзем. Рождена в семье Принимающего Решения. Единственный ребенок. С отличием закончила все учебные заведения – аж саму тошнит от этих успехов. Не имею постоянного партнера для сексуальных утех.
– Ферзь… А это кто? Речь ведь не о шахматах.
– Ферзь – противоположность шута. Шут – раздражитель. Ферзь – вершитель. Его голос равен голосам десяти Высших. А это много, учитывая, что всего всегда сотня Высших Принимающих Решения. Кто ты такой, гоблин Оди? Тебя не существует. А любой запрос касательно твоего прошлого до стирания памяти возвращается с пометкой, что эту информацию могут предоставить только в Башне.
– Башня?
– Ты кто?
– У меня стерта память – напомнил я – Про это отмечено?
– Да. Это начало начал твоих жизненных записей. Первая пометка без привязок к датам – что уже нарушение! – о том, что у тебя была стерта память, проведена ампутация, после чего ты был помещен в хладный сон. Затем первая дата – твое пробуждение в Низшем Мире. Потом первое задание – сбор серой слизи…
– Рожден для сбора слизи – усмехнулся я и пододвинулся, давая трактирщику поставить поднос на стол.
– Судя по документам – так и есть. Ты низший рожденный для сбора слизи, чистки столов, мойки пола. И ты делал все это.
– Делал. Каждый день надо что-то жрать.
– Не рассказывай мне всякой хрени! – она с особым вкусом произнесла эти слова, причем ее мягкие обворожительные интонации бесследно исчезли. Передо мной сидела красивая циничная баба с задорно топорщащимися сквозь еще мокрую ткань футболки сосками и зло поблескивающими огромными глазами.
Схватив кусок хлеба, она мокнула его в густую дымящуюся гороховую похлебку, подавшись вперед, откусила здоровенный кусок мокрого хлеба и испустила долгий блаженный стон. Я не мешал ей насыщаться нормальной едой – смузи и алый фрукты сезона? Ну нахрен… – сам занявшись тем же самым. Но я действовал более профессионально, первым делом натерев горбушку хлеба чесноком.
– Такой как ты – в меня ткнули испачканным в похлебке пальцем – Такому как ты… да плевать на правильное построение фраз. Ты злой, сильный, мстительный гоблин. И для того, чтобы обзавестись обилием жратвы, питья, оружия и вообще всего необходимого для процветания там – в вонючем дерьмосборнике Низшего Мира, на твой родной Окраине – такому как ты необязательно было чистить сортиры и лавки! Ну может ты бы побыл добросовестным работягой. Этих суток тебе бы хватило, чтобы разобраться в происходящем. Ты бы легко выбил столько солов из трусливых работяг ну или чуть менее трусливых гопников, сколько бы тебе понадобилось для сладкой жизни. Но ты предпочел мыть полы до тех пор, пока не смог чуть приподняться и набраться сил для убийства плуксов. У тебя особый склад характера.
– Кто такие плуксы? Что это такое?
– Я расскажу – кивнула эльфийка – Хотя знаю не так уж и много для своих лет. Твой возраст не знаю… а мне вот семьдесят шесть полных годочков. Еще полста лет и придется подкрашивать седину. А может и спортом заняться придется…
– Ты и так занимаешься спортом – заметил я.
– Занимаюсь – кивнула она, берясь за ложку – Я убиваюсь в спортзале каждый день. По три-четыре часа. Только ударная восстановительная химия помогает спасти мышцы и нервную систему от перегрузки.
– В общем, знай, гоблин Оди – тебя не существует. Ты появился не пойми откуда, начав в самой низшей и самой замкнутой точке этого мира. И поднялся так высоко, что до Земель Завета почти можно дотянуться рукой.
– Чем ближе я к центру – тем чаще меня хвалят – оскалился я – Но при этом ведь ясно – вот он главный рубеж обороны. Трудней всего не дойти до Кронтауна и не получить начальные уровни героя, а попасть в Земли Завета.
– Думаешь? Тут ты ошибаешься, гоблин. Зачем ты рвешься в Земли Завета? Что ты там надеешься отыскать?