— Кто? — Я посмотрел на Федю сквозь пальцы.
— Уникальный инструмент. Я из кожи вон лез, чтобы успеть заключить контракт с какой-нибудь реальной фирмой-производителем, и успел.
— А. Так это твои выходки? — Я усмехнулся. — Картинка как картинка. Мне всё равно на нём чёрт-те сколько играть нельзя.
Радость от обладания Риккенбакером померкла довольно быстро, буквально утром, когда я открыл инвентарь полюбоваться на него. Была б настоящая... Эх, беда. Не держать мне уже настоящих гитар в руках, не играть настоящую музыку. Выть от тоски хочется, ещё и Сандра, со своими «днями». И бухать-то противно. А надо.
— Ты серьёзно забыл? — Федя посмотрел на меня с жалостью.
— Что забыл? Вчера была годовщина с тех пор, как ты впервые поцеловал меня в задницу? Так не было такого, не фантазируй, грязный извращенец.
— Вчера был твой день рождения. Наш... С днём рождения, брат.
Я опустил руку и тяжёлым взглядом посмотрел на Федю. Он улыбался, но под моим взглядом улыбка померкла.
— По-твоему, мне, вот в этом дерьме, в котором я нахожусь по твоей милости, не насрать?
— Ты очень злой и жестокий человек, Мёрдок...
— Нормально. Они заставляют ни в чём не повинных женщин истекать кровью, а злой и жестокий — я.
— Мёрдок...
— А с каких это пор вы стали оцифровывать детей?
— Каких детей? Ну да, определённый процент несовершеннолетних присутствует. С согласия родителей в программу разрешено включать подростков начиная с шестнадцати лет, с рядом ограничений на пользование ресурсами виртуала, но...
— Трёхлетний шкет, — перебил я. — По крайней мере, он думает, что ему три. А так — может, два. Или четыре. Но никак не больше. Вы там что, вообще с дуба рухнули? Кто с ним тут цацкаться будет?
Федя хлопал глазами.
— Вань, ты о чём?
— О сиськах. Я всегда говорю только о сиськах. Он пытался сосать грудь Сандры, когда она его укладывала. Она дала ему по морде — само собой. Он начал выть, и мне пришлось петь ему «Колыбельную» Покровского, чтобы он уснул. Разве трёхлеток ещё кормят грудью?..
— Всякое бывает, — пробормотал Федя. — Отдельных индивидов могут кормить даже до семилетнего возраста... Но постой. Что?! Ребёнок? В игре — трёхлетний ребёнок? Какой у него ник? — Федя положил руки на невидимую мне клавиатуру.
— Рч — что-то там, — сказал я. — Щас, погоди... Ар, си, эйч, эн. Напечатаешь так, или тебе, как всем дебилам, нужно: «Русская „я“ наоборот, русская „эс“...».
ebooksa