— За что ты меня так ненавидишь?!
В этом возгласе пробилось такое детское отчаяние, что мне даже неудобно сделалось.
— Я тебя не ненавижу, Федя. Я тебя безжалостно испытываю на прочность, как и любого другого человека. Я — твой постоянный стресс-фактор. Ну и — да, я до сих пор в большой претензии, что ты меня сюда засунул. Так что стебать я тебя буду вечно.
— Ладно... С характеристиками постараюсь сделать всё, что смогу. Но ты должен понимать, что в полном объёме это...
— А, да. Сандре в Любовницу тоже очей двадцать вкинь. Мне очень нравится наблюдать за её прогрессом.
— Это исключено.
— Это ещё почему?
— Сандра... Парень, который её оцифровал, и так беспокоится, что её навыки любовницы быстро развиваются. У него не слишком высокий уровень доступа, но характеристики он смотреть может. Он любит её, Мёрдок. И ждёт своей смерти, чтобы соединиться с ней навеки.
— Он что, е**нутый? — вытаращил глаза я. — Вокруг — толпы живых, текущих от страсти девок, а он хочет сдохнуть, чтобы пялить нарисованным х*ем нарисованную б**дину, которая его при жизни динамила?
— Это называется «любовь», Мёрдок. Может быть, если бы ты знал, что это такое, твои песни не были бы такими убогими.
— Я знаю, что такое любовь. Но то, о чём ты мне рассказал, называется маниакальным психозом. Может, и не так называется, но это ж п**дец, одержимость!
— Ладно, согласен, тут ты прав... Но вот так вот всё получается. В общем, мне жаль этого парня, и я не буду потворствовать твоим игрищам с его возлюбленной. Надеюсь, ты поймёшь.
Да я вообще, блин, понятливый — караул.
— Охереть, — сказал я. — Вот поговорил с тобой и уже не знаю, где п**дец и шизофрения страшнее — тут, у нас, или там, в реале.
— Примерно поровну, — вздохнул Федя. — Люди-то одни и те же... Ладно. Удачи тебе с группой и спасибо, что согласился помочь. Мне пора.
Экран погас. Я покачал головой. Здравствуй, новый день в безумном мире...
TRACK_31
Когда я вернулся в кабак, Иствуд и Рома ждали меня там. Оба, как по команде, вскочили.
— Молодцы, хвалю, — сказал я. — Вольно. Расчехлить инструменты.
— Чё, прям здесь? — удивился Рома.