— Коляна, Вейдер! Ну что у тебя с башкой творится, а? Тебя что, в детстве старший брат развратил? Вариант с сестрой отметаю сразу.
— А, этого, который Rchn? — поднял голову Вейдер.
— Ты давай мне тут не выражайся! — погрозил я пальцем. — Пацана зовут Коляном.
— Нет, давно не видел. А что?
— Хреново... Ладно, пойду я. Дела у меня ещё.
Когда за мной закрылась дверь, я подошёл к прудику и задумчиво посмотрел на лунную дорожку. Эх, занюхать бы такую, жирную, бодрящую, хоррррошую...
— А песня-то — годная, — вполголоса сказал я, надеясь, что Вейдер не услышит. — Молодца, прозаик-писькописец.
TRACK_09
Ободрённый, даже больше скажу — окрылённый, я сам не заметил, как оказался у дверей Доротеи. Попинал, крикнул:
— Открывай, сова, медведь пришёл!
Дверь, не долго думая, открылась.
— Припёрся всё-таки, — буркнула Доротея и зевнула.
Я даже почти поверил, что спала. Если б дверь через три секунды после стука не открыла, и если бы на столе не стоял пузырь красного с двумя бокалами. Сама Доротея принарядилась в какое-то п**датое платье, до такой степени по-бл*дски ярко-красное, что я ощущал себя эпическим грешником даже просто стоя рядом.
— Ну что, — сказал я, соображая, с какой ненавязчивой фразы начать разговор, — как там твои булки?
— Проходи, попробуй, — пожала плечами Доротея и закрыла за мной дверь.
Ну, собственно, светские приличия вроде как соблюдены. А выпить — оно и опосля можно.
***
Избаловала меня Сандра, ох, избаловала своей мега-прокачкой навыков любовницы. Доротея, видать, поспокойней к этому делу относилась. В прошлой жизни мне б такой бабы за глаза хватило. Я бы, может, даже бухать бросил и начал бы шансон петь, вот какая баба!
Но конкретно сейчас, без всяких техник, на одном голом энтузиазме, зрительных и тактильных впечатлениях мне пришлось изрядно попотеть, прежде чем я себя удовлетворил. Доротея моих мучений вообще не заметила, ей эти полтора часа показались раем небесным, как в песенке Вейдера.
— Я сейчас помру второй раз, — простонала она, когда мы, покончив со своим гнусным делом, повалились без сил на простыни. — Ты что — каменный?