Допустим даже, что вычислители кораблей противника не сразу поймут, что их трофей снова перешел под контроль людей. «Скаут» способен надежно подавить связь и не дать ремдронам Роя сообщить своим корветам о нападении. Тем не менее, само отсутствие связи с эсминцем заставит врага вернуться и проверить, что случилось. Поняв, что «Корсар-35» для них потерян, корветы Роя просто расстреляют его из пушек.
В принципе, это тоже могло стать решением проблемы, но мне оно категорически не нравилось. Терять корабль совершенно не хотелось, да и «Скорпионов», которые неизбежно погибнут вместе с эсминцем, было откровенно жалко. Но и оставить «Корсар-35» под контролем Роя я тоже позволить себе не мог, тут Призрак однозначно был прав.
Если бы я нашел способ дотащить до поврежденного эсминца два уже почти готовых «Сюрикена», корветам Роя можно было бы устроить очень теплую встречу, но десантные боты могли доставить их туда только в разобранном виде в несколько приемов, а надеяться, что нам дадут время на всю эту логистику и последующую сборку «Сюрикенов» было бы глупо.
Существовал, конечно, и другой способ, но я очень сомневался, что контр-адмирал Зыков его одобрит. Единственным нашим кораблем, способным взять на борт «Сюрикены» в собранном состоянии, была «Харгейса», на данный момент лишенная своего главного оружия. Конечно, гоняться за корветами на войсковом транспорте – та еще утопия, но я был уверен, что в данном случае устраивать погоню нам не придется. Тяжело вздохнув, я достал коммуникатор и набрал номер Зыкова. Разговор мне предстоял непростой, однако тянуть с ним не стоило.
Полномочный представитель Федерации принял меня в своем рабочем кабинете, и, как и ожидалось, мое предложение никакого энтузиазма у него не вызвало.
– Послушай, Рич, – наедине Зыков предпочитал обращаться ко мне на ты и без званий, – «Харгейса» – не крейсер и даже не эсминец. Без торпед она крайне уязвима, и при этом она является единственным нашим серьезным кораблем. Думаю, ты понимаешь, что я, как никто другой, хочу отобрать у Роя «Корсар-35». Всё-таки это мой корабль, и меня с ним очень многое связывает. Но он не стоит того риска, на который ты предлагаешь пойти. Даже если твоя идея сработает, и мы сможем использовать «Сюрикены» против кораблей Роя, на каждый из корветов противника придется всего по четыре боеголовки, и это при условии, что всё сработает без сбоев. Корвет первого поколения, особенно при содействии разведзонда, способен отбиться от пяти-шести таких ракет или торпед. Вот и считай. Все корабли врага мы уничтожить не сможем. Если уцелеет один, это еще неплохой расклад. Возможно два наших корвета смогут прикрыть отход «Харгейсы». А если в строю останутся два или даже все три противника? Мы получим разгром и, скорее всего, останемся без кораблей. Корветы капитана Конева не бросят «Харгейсу», а в прямом столкновении с тремя более сильными противниками у них не будет никаких шансов.
– «Харгейса» хорошо защищена, господин контр-адмирал, – аккуратно возразил я Зыкову. – Пробить ее динамический силовой щит не так уж просто, и это одно из наших преимуществ. А вот сильная сторона противника одновременно является и его слабым местом. Разведзонд времен Вторжения – очень серьезный аргумент, но он у врага остался только один. Если его уничтожить, резко упадет устойчивость кораблей Роя к ракетным и торпедным атакам.
– Противник это прекрасно понимает, и зонд будет постоянно держаться рядом с одним из корветов.
– Именно так, но, как показал недавний опыт, это сильно снижает мобильность отряда кораблей противника. Зонд не может летать со скоростью корветов, и, если правильно рассчитать курс «Харгейсы», противник будет вынужден выбирать между перехватом разгоняющегося транспортного корабля и безопасностью своего последнего разведзонда.
– Один из корветов может взять зонд на борт.
– Может, но тогда они упустят «Харгейсу». Вот, смотрите, – я положил на стол коммуникатор и развернул над ним виртуальный экран, на котором немедленно отобразилась объемная схема центральной части нашей планетной системы. – Мы не станем атаковать «Корсар-35». Мы даже приближаться к нему не будем, по крайней мере, на начальном этапе операции. Враг должен думать, что наша цель – отправить «Харгейсу» в сопровождении двух корветов в очередной рейд с неизвестными ему целями. Судя по всему, у отряда кораблей противника есть четкий и однозначный приказ осуществлять блокаду системы Бриганы, а блокада, как известно, это когда никого не впускать и никого не выпускать. Со свободными перемещениями наших корветов и малых кораблей противник ничего сделать не может, но не дать уйти в прыжок «Харгейсе» ему вполне по силам. Ну, по крайней мере, вычислители кораблей Роя, скорее всего будут считать, что это так. А нарушать приказы вычислители Роя не умеют, и значит, они попытаются нас остановить, не считаясь с рисками и потерями.
– Вы уже провели сценарный анализ операции? – всё еще сомневаясь, спросил Зыков, внимательно рассматривая висящую перед ним схему.
– Пока лишь основных вариантов. Сейчас этой задачей загружены все доступные мне вычислительные мощности. Предварительная оценка дает семидесятипроцентную вероятность успеха, но нужно понимать, что в исходных данных присутствуют принципиально непроверяемые допущения. Например, об иерархии задач, поставленных перед отрядом кораблей Роя. Я исходил из того, что перехват «Харгейсы» однозначно станет для врага целью с высшим приоритетом. Это предположение выглядит логичным, но наша логика может отличаться от логики Роя. Риск, к сожалению, неизбежен, и я обязан вас об этом предупредить.
– Рич, я не вчера родился, и что такое фактор риска, мне хорошо известно, – невесело усмехнулся Зыков. – Значит, говоришь, у нас всего три дня? Сколько вам понадобится времени на подготовку?
– Сорок восемь часов. На самом деле, нужно больше, но дальше тянуть опасно, так что придется уложиться в двое суток.
На этот раз командование «Харгейсой» я взял на себя. Формально Анна была значительно старше меня по званию, но брать ее с собой в бой я не собирался, и Зыков меня в этом безоговорочно поддержал. В прошлый раз присутствие госпожи Койц на борту в роли командира экспедиции было вынужденной мерой, и, хотя проявила она себя в боевых условиях на удивление неплохо, повторять этот опыт не стремились ни я, ни она.
Войсковой транспорт взлетал с Бриганы-3 демонстративно неспешно. На высоких орбитах планеты к нему присоединились корветы капитана Конева и «Скаут». Такое представление корабли Роя, естественно, проспать не могли. Правда, скорее всего, их сканеры отчетливо видели лишь «Харгейсу», но вряд ли враг мог решить, что транспортный корабль поднимается в космос без сопровождения.
Покинув высокие орбиты, «Харгейса» начала разгон по вектору, направленному почти в противоположную сторону от дрейфующего в пустоте «Корсара-35», и это сразу поставило противника перед непростым выбором. С одной стороны, транспортный корабль людей должен быть перехвачен, а с другой, придется оставить без защиты захваченный и уже почти отремонтированный эсминец. Я усмехнулся про себя. Вряд ли враг догадывался, что это далеко не последний сложный выбор, который ему предстоит сегодня сделать.
Как и положено искусственному интеллекту, главный вычислитель отряда Роя принял решение быстро и, нужно признать, решение не самое плохое. Лучшим для нас вариантом я считал прямое преследование кораблями противника разгоняющейся «Харгейсы», но враг избрал другую тактику. Догонять войсковой транспорт ему было невыгодно. В этом случае разведзонд неизбежно отстал бы от корветов, и принять бой противнику пришлось бы без эффективной поддержки его сканеров.
Конечно, только эта причина не заставила бы Рой отказаться от самого простого тактического решения, но враг был вынужден считаться с возможностью торпедной атаки. Знать о том, что у нас закончились торпеды, противник не мог. Да, в последнем бою мы их не применяли, но «Харгейса» в нем и не участвовала, так что вычислителю Роя приходилось учитывать в своих расчетах и этот фактор.
ebooksa