… Словом, червячок сомнения продолжал его грызть все время, пока они шли до места сбора. И лишь, когда до Красной площади осталось перейти пару улиц, он понял: история повторяется, параду в честь 24-ой годовщины Великой Октябрьской революции быть.
- Рота, стой! - дал команду сопровождавший их майор, едва они уперлись в другую часть. - Можно перекурить, хлопцы. Будем ждать.
Мишка сразу же пристроился на крыльце одного из домов, портянка сбилась и ее срочно нужно было перемотать. Уселся на ступеньку и с трудом стянул валенок. Зимняя портянка, и правда, в комок сбилась, оттого и шагать было несподручно.
- Черт, с летними вроде проще, они потоньше будут. Намотал, и порядок, - бурчал он себе под нос, аккуратно наматывая толстую ткань. - С этими же…
Уже обувая валенок и пристукивая им по снегу, он что-то услышал. Вроде бы чей-то негромкий разговор совсем рядом. И все бы ничего, но что-то парня насторожило.
- … Одень, я тебе сказала! Христом Богом прошу, одень! - чуть не плача, просил женский голос. - Возьми, одень…
- Не буду. Я же говорил уже, что буду его одевать, - отвечал упрямый почти мальчишеский голос. - Что я ребятам скажу, если они увидят?
- А ты ничего не говори, - продолжала уговаривать женщина. - Это же бабушкин еще, а ей ее мама передала. Что ты упрямишься?
Не скрывая любопытства, Мишка подошел к углу здания и осторожно выглянул. Но в открывшейся его взгляду картины не оказалось ничего странного - мама, невысокая женщина в пальто и пуховом платке, прощалась с сыном, бойцов в шинели пехотинца и винтовкой за плечами. В ладошке, что протягивала ему, лежал небольшой серебряный крестик. Вот, получалось, и вся загадка: она уговаривала его одеть крестик, а он упрямился.
- … Мама, я же комсомолец, - мотал головой боец. - Никак мне нельзя, понимаешь?
- Сынок, возьми, прошу тебя, - она то и дело вытирала глаза платочком, зажатым в другой руке. - Он заговоренный, самолично его к Марковне носила. Возьми, я же спать не смогу, если он у тебя не будет. Хоть в нагрудный кармашек положи, к сердечку поближе…
- Мама…
Все же спрятал в нагрудный карман гимнастерки, как заметил Мишка. При этом боец быстро оглянулся по сторонам, вдруг кто-то это заметил. Комсомолец, что тут сказать.
Большего Старинов уже не увидел, прозвучал приказ «строиться». Их соседи, сводная часть какого-то полка, уже начала движение. Значит, сейчас и их черед придет.
Выходит, начался парад.
- Крестик… Заговоренный крестик…
А у Мишки никак не выходил из головы разговор, который он случайно подслушал. Слишком уж много очень интересных и далеко идущих мыслей он рождал.
- Обычный крестик не хочет брать… Стыдно ему перед товарищами, видите ли, - еле слышно бормотал парень, снова и снова вспоминая плачущую женщину. Столько отчаяния и тоски было в ее взгляде, обращенном на сына, что сердце сжималось. - Надеялась, что крестик и ее молитвы уберегут сына от смерти… Мама, ведь…
Неожиданно вспомнилась и его мама, мама из прошлого, ее ласковый взгляд, добрый немного уставший голос. Перед дальней дорогой, старенькая уже, она всегда усаживала его рядом с собой и читала молитву, в которой просила Бога о хорошем пути.
Не ожидая от себя, Мишка улыбнулся. От добрых воспоминаний сразу же стало тепло, спокойно. Появилась уверенность, что все у него обязательно получится.
ebooksa