Расставив еще парочку «запятых», отбрасываю его и позволяю спокойно лежать. Вдали слышится взрыв, ночь окрашивается огненным заревом. Боров вздрагивает – рыдания? Понимает, что машину уже не увидит?
Плевать на него.
Сев в машину, еду за адвокатом. Стоит от огнища не так далеко, наблюдает с какой-то хищной ухмылкой.
– Красивое зрелище, правда?
Ему не нужен ответ.
Это их разговор.
– Ты знаешь, что был седьмым? Я потом по камерам отследил – ты был седьмым, кто проезжал мимо. И единственным, кто захотел меня вытащить, хотя машина уже загорелась.
Полюбовавшись на огонь еще пару минут, он садится в салон. Когда мы проезжаем мимо фотографа, приоткрывает окно, всматривается в темноту.
– Карабкается, – замечает одновременно со мной. – Дай-ка его телефон. У нас же беструпная вечеринка?
Тщательно протерев смартфон, он свистит, привлекая внимание Садальского, и, размахнувшись, делает бросок в темноту.
Машина возвращается на СТО. Мой байк – на свободу.
– Спасибо, Мирон. – Жму ему руку.
Он усмехается, считывая все самое главное между строк. Я благодарен за помощь, молчание, за то, что сдержал, когда было нужно, заставил забыть об эмоциях. И за совет – бить молча, не ударяясь в мыльные откровения, которые легко ко мне приведут.
– Не жми так сильно, как будто прощаешься, – сверкает улыбкой. – Долга нет. Теперь можем просто дружить.
Я киваю.
Он делает так же.
Понятия не имею, во сколько возвращаюсь домой. Но в гостиной свет – уже хорошо. Хотя Марины там нет.
Она в комнате. Спит – вот и ладно. Закрываю дверь, стараясь не разбудить, но она спохватывается.
– Лука!
– Спи, Марин. Все хорошо, отдыхай.