Я называю цену. Ира давится воздухом.
– А ты умеешь внедряться в семью! Ты продала ему что-то ненужное. Он вернул тебе что-то ненужное. Хочешь – не хочешь, а между вами уже отношения!
Телефон Иры пиликает сообщением. Она читает, поправляет длинные серьги и отсыпает себе чая побольше.
– Что он написал?
– Написал, что впечатлен габаритами, но ими же и расстроен. Сказал, что боится разориться на моей депиляции. В общем, кот твой уволен, провалил такой кастинг!
– Кидаешь в бан? – спрашиваю я, заметив, что она активно жмет по экрану.
– Я добрая Муза. Хоть и бесплатная. Леплю на прощанье из него оптимиста. А то: «Все пропало! Я вас даже не видел, а у меня уже прохудились карманы!» Как-то не по-мужски так расстраиваться по пустякам.
– И как же ты взбодрила это уныние?
Ира поворачивает ко мне смартфон, и я читаю:
«Выше нос! Ну хотя бы нос для начала. Вам еще повезло. Я выслала фото в единственном ракурсе. А вот если бы я подняла руки вверх и показала подмышки…»
Звонок в дверь перекрывает наш хохот. Ира тут же делает серьезное лицо. Предательски икает, спешит за водичкой.
– Кажется, твой викинг пожаловал, – сипит она, делая глоток за глотком.
Я иду открывать.
В груди тепло – будто кто-то рассыпает мелкие искорки.
Лука.
Его взгляд проходится по моему телу, застывает на животе, вызывая легкое дежавю. Я даже поднимаю руку к лицу, чтобы проверить, все ли в порядке. Маски нет, только щеки горят. От удовольствия, от того, как он смотрит.
Даже от молчания, которое дрожит между нами.
Лука с улыбкой переступает порог, делает еще один шаг и оставляет свою улыбку у меня на губах.
Мы вчера уже целовались, если вспомнить – не только вчера. Но сегодня все как-то иначе, по-новому. В его поцелуе отражается то же, что чувствую я: мы успели друг по другу соскучиться.
Высокий… какой же высокий. И нетерпеливый – его пальцы вновь зарываются в мои волосы, удерживают голову, словно он опасается, что я хочу его оттолкнуть. Ему везет, он еще может о чем-то думать в этот момент. А я словно в густом тумане, из которого не хочу выбираться.