– Клоунада, – выдает она свой вердикт. – Ты же в курсе, какие у нас там цены. Он за цену этого стаканчика чая мог с десяток чебуреков купить.
– Зачем же он к тебе приходил?
– Ты знаешь, – она оглядывается, проверяя, не решил ли он нас догнать и подслушать, – мне кажется, ему просто нравится общаться с тобой и со мной. Действительно нравится. И по тебе он даже слегка заскучал.
– Да ладно?
Вроде бы как спрашиваю, а сама намекаю: продолжай, продолжай. И улыбка у меня наверняка от уха до уха.
– Угу. Причем приходил часто уставший. Явно не от лекций в своем универе. На пиджаке то известка, то кусочек какой-то штукатурки. Приходилось его отчищать. Уставший, но жутко довольный. Может, он подрабатывает?
– На стройке? – задумываюсь я. – Я помню, он собирался подрабатывать у папы Луки… Кстати, с Лукой вы не виделись?
Ира пожимает плечами, срывает травинку, пожевав ее, снова пожимает плечами.
– Я передвигалась почти исключительно на работу и домой. А что? Как у вас вообще?
Расценив сигнал верно, я рассказываю о том, что мы общаемся. Ничуть не меньше, чем раньше. Хотя и не видимся. Такое ощущение, что мы стали даже ближе друг другу. И да, я подумала, серьезно подумала. И поняла, что он важен мне. Что я готова принять его самого, его прошлое… Нет, не так: не просто готова – хочу.
– Но? – правильно понимает заминку подруга.
– Он ни разу не спросил, когда я вернусь, – делюсь опасениями, которые засели так глубоко, что их было довольно трудно достать и уж тем более выплеснуть. – Ни разу, Ир. Хотя бы намеком. Я понимаю, что это всего лишь мои страхи… и все-таки не могу не думать об этом.
– Осознание своих страхов – уже полпути к избавлению, – усмехается Ира. – А что с другим остатком пути собираешься делать?
Ответ приходит мгновенно.
Страшно – не страшно. Будет больно – не будет. Лука значит для меня так много, что я готова рискнуть и довериться. Полностью. Запрещая себе оглядываться и опять сомневаться.
– Буду идти, – улыбаюсь я.
Она обнимает меня, и мы идем. По осенней тропинке с пожелтевшей травой, вокруг озера, в котором купаются ивы. Егор обнаруживается на том же берегу, на том же месте, где мы его и оставили, только с чугунным ведром и с рыбой, которая в нем трепыхается.
– Видишь, какой я полезный, – косится он на Иру. – А ты меня с собой брать не хотела!
– Это она так шутила, – вступаюсь я, потому что подруга от обвинений на секунду теряет дар речи. – Без тебя мы никак.
С прогулки мы возвращаемся в отличном настроении. Мы с Ирой усаживаемся в моем гнездышке на свежем воздухе – с пледами и с книгами, ради которых потрусили чердак. Мама собирает виноград. Егор за домом помогает дяде Славе чистить добычу.