– Хватит, Лука, – просит меня. – Не хочу, чтобы у тебя из-за него были неприятности. Он этого не стоит.
Он – нет. А ты – да. Но беременным женщинам волноваться нельзя, поэтому я держу эти слова при себе.
– Ты здесь… – Качает головой, будто не в силах в это поверить. – Кстати, почему ты здесь? Мы же договаривались увидеться через пару часов.
– Ни о чем мы не договаривались. Это ты предложила. И спросила, как мне твое предложение. Мне оно не понравилось, просто я не стал тебе говорить.
Смеется.
И наконец расслабляется – я чувствую это, потому что не перестаю ее обнимать. И потому, что просто чувствую ее. Даже когда она далеко – проверено за неделю, пока ее не было.
Смех – это хорошо.
Пусть смеется, потому что ее слезы – это невыносимо.
– Как ты? – спрашиваю, когда ее смех затихает. – Он сделал что-нибудь…
Даже трудно договорить, и хорошо, что она избавляет от этого.
– Нет. Только напугал очень сильно. – Ее рука опускается на живот, на губах расцветает улыбка. – Ты успел.
Я кладу свою руку поверх ее, а потом смещаю в сторону и прислушиваюсь. Тихо. Не потревожили. И правда успел. Облегченно выдыхаю.
– Хорошо, что опаздывать в действительно важных мероприятиях не стало традицией. Хватит и одного раза, правда?
Наташа поднимает взгляд на меня и не прячется, даже когда ее щеки слегка розовеют. Да, она понимает намек.
Хочется прикасаться к ней. Хочется ее обнимать. Хочется целовать ее всю. Хочется всё. Но лучше не здесь. Пожила одна – хватит. А если начну, мы тут надолго застрянем.
– Собирайся. Возьми только все самое нужное.
– Я только что вернулась – и опять уезжаю?
– Нет. Просто переезжаешь. Ко мне.
Смотрит так недоверчиво, что приходится ей напомнить:
– Ты обещала, что больше от меня ни на шаг.