Почему он пытается меня убедить? Как будто у меня есть сомнения. Но его поцелуи, его шепот, от которых начинает гореть моя кожа, – будто просьба признать это.
– Хочешь, – повторяет он исступленно.
Он поднимает мою вторую ногу и еще сильнее ко мне прижимается. От желания, которое охватывает меня, я почти не слышу того, что он говорит.
Мелькает мысль: не так, здесь что-то не так… Но он не дает мне одуматься.
Его пальцы опускаются вниз, кружат по моему бедру, томительно медленно подбираясь к пульсирующей точке.
Он не спешит.
Намеренно не спешит.
Я понимаю это, когда нахожу в себе силы разлепить ресницы и взглянуть на него.
Сосредоточенный. Жесткий. Он не даст мне того, что я жажду, пока не признаюсь.
– Хочу… – выдыхаю я.
Его пальцы поднимаются чуточку выше.
– Не просто хочешь, – требует он уточнения. – Ты хочешь меня. Скажи это. Это ведь несложно. Как и признать, что ты тоже соскучилась.
– Да, – соглашаюсь. – Я хочу тебя. Именно тебя, Лука. И да, я безумно соскучилась. Теперь ты доволен?
– Да, вполне, – говорит он.
А потом, отстранившись от меня, берет цветы, открывает дверь и уходит…
Хруст вафельного стаканчика добавляет окончанию моего рассказа трагические ноты. Но улыбка Иры вмиг развеивает это настроение.
– Знаешь, когда-то давно, ты эти времена не застала, была по телеку передача: там участники угадывали песню по нотам. Иногда у них получалось угадать всего по трем нотам. Так вот, – она хитро прищуривается, – то, что это сон, я угадала по первой фразе.
– Интересно, как? – ворчу я, но так, не всерьез.
С куда более серьезными намерениями я приступаю к своему мороженому, которое от солнышка уже стало подтаивать. Чтобы справляться с ним было удобней, мы садимся на лавку. Благо в сквере свободных хватает.
– Ты слишком боишься показаться навязчивой, – поясняет подруга. – Твой бывший хорошо постарался. Поэтому, увидев Луку, ты бы никогда не воскликнула: «Неужели это ты?!» На данном этапе ваших отношений уж точно.